Газета Завтра Газета - Газета Завтра 441 (19 2002)

В.Б. Поразительно, однако так называемой русской элитарной интеллигенции издавна, еще с девятнадцатого века, присуще презрение к своему народу. К идеологии советской это не имеет никакого отношения — это было и в царское время, и в советское, и сейчас, в антисоветское, — презрение к собственной национальной культуре, к собственному фольклору, к песням и танцам, к собственной кухне, к национальным костюмам? Я всегда этому поражался. Ведь я объездил весь мир. Английский аристократ — ну нет у него презрения к собственной национальной культуре. То же — немецкий интеллектуал, испанский. Все гордятся и танцами своими национальными, и костюмами. По-моему, только у нас элита презирает все свое… Ведь даже африканская какая-то элита или азиатская, даже те из них, кто вовлечен в американизацию, — у них презрения к собственной национальной культуре нет. Почему это присуще издавна русской интеллигенции? Вот в чем здесь загадка?

С.Я.Знаешь, Володя, стоит ли огульно всех интеллигентами величать?

В.Б. Не все, естественно, но я говорю о так называемой элите…

С.Я.Что такое прогрессивная интеллигенция и духовная элита? Солженицын провидчески противопоставил этим понятиям клан образованцев, обделенных талантом и даром творчества, но умеющих приспособиться, вовремя полакейничать и слегка повздорить с хозяевами. Советская власть многих лишала возможности свободного плавания, заставляла искать нелегкие пути самовыражения и поиска духовной состоятельности. Диссидентская литература сделала немало для расшатывания основ империи, особенно такие ее представители, как Солженицын, Максимов, Владимов, Бородин, Зиновьев. Но ведь массовые писания диссидентов отличались не только резким протестом, но и абсолютным отсутствием литературного качества. Такие писатели, как Войнович, не поднимались в своих опусах выше критических и юмористических страниц "Крокодила" или михалковского "Фитиля": и "Чонкин", и "Шапка" прекрасно вписываются в жанр советской юмористики, только бичуют политическую составляющую тоталитаризма. Юмор диссидентов и сравниться не может с произведениями Аверченко и других авторов "Сатирикона". Помня свежесть и даровитость аксеновских "Коллег" и "Звездного билета", я пытался узнать почерк способного литератора в диссидентской его закрученности. Увы, читать эти заумные навороты можно лишь при наличии свободного от работы времени. А уж когда в одном из его перестроечных интервью в "Московском комсомольце" появились цитируемые ниже строки, я понял, в чем же заключаются основы диссидентской демократии.

"Если меня спросят, что я назвал бы самым отвратительным в современном СССР, отвечу без промедления — писательский нацизм.

В сравнении с оголтелыми деревенщиками даже вождь пресловутой "Памяти" Васильев выглядит респектабельно. В отличие от Васильева, писатели-нацисты — члены КПСС, народ чрезвычайно обласканный в самые мрачные годы "застоя", получавший госпремии и сидевший в президиумах.

Русского же и в самом деле, как тот же немец сказал, любого потрешь и найдешь татарина, и грека, и скандинава, и поляка, и француза, и уж, конечно, еврея и немца. Главные русопяты — и те под вопросом. У Куняева фамилия татарская, у Распутина внешность тунгуса…" В том же интервью от Аксенова досталось заодно и Бродскому, лишенному, по его мнению, таланта, и потому борющемуся с писательскими проявлениями Аксенова. Если бы в столь обожаемой им Америке Аксенов назвал публично своего коллегу нацистом, штрафа или тюрьмы ему не миновать. Но на исторической Родине все позволено. Заявлять, что вождь "Памяти" лучше писателей так же бестактно, как предпочесть лидера сионистов его соплеменникам, снимающим модные фильмы или рисующим абстрактные композиции.

Были ли писатели-деревенщики (читай, "нацисты") обласканы государством, как сегодняшний Савонарола — Аксенов? В то время, когда комсомольский баловень, автор "Коллег", "Билета" и "Бочкотары", пожинал плоды сиюминутного успеха, разъезжая с делегациями по всему миру, занимал лучшие номера в домах творчества Ялты и Пицунды, ублажая восторженных почитательниц, — деревенщики, среди которых были Распутин, Белов, Астафьев и другие, зарабатывали копейки на хлеб насущный в редакциях северных газет и журналов. Не жалуясь на судьбу и не завидуя советскому плейбою Аксенову, писали они нетленные страницы "Прощания с Матерой", "Последнего поклона", "Привычного дела", ставшие классикой мировой литературы. И не Федор Абрамов, не Николай Рубцов и не Борис Можаев отсвечивались на приемах в посольствах, которые не обходились без присутствия Аксенова и его присных. Когда насильно увозили из России Солженицына, Аксенов готовился к комфортабельному отбытию из ненавистного Отечества, преспокойно общаясь с сидельцами президиумов и гослауреатами, да только "презренных деревенщиков" среди них не было.

Ставя под сомнение расовую чистоту русских, Аксенов не заставил себя почитать труды выдающегося нашего историка и мыслителя Л.Н.Гумилева. Устыдился бы он своего невежества, ознакомившись даже с популярным изложением гумилевской теории пассионарности, объясняющей связи русского и татарского народа. Лицо Распутина напоминает ему тунгуса, над чем он злобно ехидствует. Так же когда-то "жадною толпой стоящие у трона" подтрунивали над неприятными им лицами Пушкина (эфиопа), Гоголя (хохла), Лермонтова (потомка шотландских наемников). Да забыли мы о хорошо одетых и модно причесанных образованцах, а вот образы не пришедшихся ко двору, неуклюжих и ершистых, стали символами великой отечественной культуры. Думаю, что нормально мыслящие современники понимают, почему автор "Ожога", "Крыма" и других "бестселлеров" так ненавидит и Бродского, и Распутина.

Ближнее окружение Аксенова, которое правит нынче бал на деньги обер-вора Березовского, отоваривающего лауреатов "Триумфа", громогласно величает себя "духовной элитой нации". Можно ли представить, что Пушкин вместо радостного "ай да Пушкин, ай да сукин сын!", закончив "Бориса Годунова", закричал бы о своей элитарности? И забывают лауреаты "Триумфа" пастернаковское "Быть знаменитым некрасиво…", а на вопросы докучливых журналистов о грязном происхождении призовых денег цинично сравнивают своего мецената с покровителями Паганини хозяевами Венгрии Эстергази или баронессой фон Мек, помогавшей кумиру ее души Чайковскому. Видимо, нашей "духовной элите" одинаково вкусны и арбуз, и свиной хрящик.

В.Б. Вся великая русская культура — это сострадание, жалость к маленькому человеку. "Медный всадник", "Шинель", "Преступление и наказание" — все вокруг жалости. А нынешняя элита отвернулась от человека, не считает себя уже ничем не обязанной ни русскому человеку, ни русскому государству — никому. Она считает, что элита должна обслуживать прежде всего себя. Эта "духовная элита" пишет о своем народе: "раздавите гадину!"