Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6416 ( № 20 2013)

Глобализация не страшна России, пока у нас есть свой язык и своя словесность. Задача современной русской литературы – уже даже не обогатить эту словесность, а просто-напросто сохранить, сберечь её.

Темир ТРОЯКОВ, ГОРНО-АЛТАЙСК

Все, кто знал лично Олега Михайлова, все, кто читал его книги, и все просто нормальные люди содрогнулись от ужаса и боли, узнав об обстоятельствах и последствиях переделкинского пожара. Олег Николаевич был блистательным собеседником, энциклопедистом, который мог часами читать наизусть стихи, который сделал всё, что было в его силах, чтобы опубликовать книгу своего друга - ярчайшего поэта Сергея Чудакова. Михайлов отличался скромностью и теперь уже несбыточной интеллигентностью, никогда не лез под телекамеры и микрофоны. Но даже если бы он был просто старым одиноким человеком – разве кто-то заслужил смерть в охваченном огнём доме, из которого не было шансов выбраться?! Страшно читать слова бывшего литератора, а ныне популярного блогера А. Мальгина, написанные буквально по горячим следам трагедии, которая стала для автора не более чем поводом лишний раз отметиться в Сети: "Как писатель он был полный ноль"!

Человеческая жизнь несопоставима ни с какими книгами. Но они составляют смысл и цель жизни писателя. Мы неоднократно выступали с предложением собрать переделкинские архивы – а они хранятся почти на каждой даче – в одном месте. И в качестве такого места предлагали так называемый старый корпус Дома творчества им. А. Серафимовича на территории Городка писателей. Но руководителям МЛФ куда выгоднее сдавать эти помещения лётчикам, дальнобойщикам и какому угодно случайному люду, при этом выдвигая нелепые и несбыточные проекты сродни Нью-Васюкам. Например, строительство Шолоховского центра. При чём здесь великий Шолохов, никогда не живший в Переделкине и не любивший это место?! Здесь жили и творили другие, наряду с М.А. Шолоховым составившие славу отечественной литературы.

Кстати, никто из руководителей МЛФ или хоть сотрудников дирекции, обслуживающей – вернее, создающей видимость обслуживания Городка, – на пожарище даже не заглянул. Очевидно, праздничные заботы и вояжи помешали почтить память арендатора Михайлова. Идёт следствие, которое как одну из версий рассматривает и поджог. Но даже если произошедшее будет признано случайностью, в Переделкине такие случайности давно стали закономерностью. На останках дачи Рыбакова разбирают завалы гастарбайтеры. По слухам, которыми полнится Городок, участок уже сдан в долгосрочную аренду.

Страшная гибель Олега Михайлова всколыхнула писательское и читательское сообщество. Все, кто сохранил здравый смысл, несмотря на мистический характер творящегося в Переделкине, давно понимают, что писателям самостоятельно не разобраться в воцарившемся правовом беспределе. По нашему убеждению, сегодня на это способно только государство. Мы готовы обсудить варианты действий со всеми заинтересованными сторонами в редакции «ЛГ» – в рамках интервью, круглого стола или в любом другом формате, цивилизованно, без затянувшейся и давно ставшей бессмысленной перепалки. Мы искренне приглашаем принять участие в обсуждении председателя президиума С. Куняева. Пусть хотя бы память о чудовищной трагедии накануне Дня Победы поможет нам утихомирить страсти.

А пока идёт следствие и прах Олега Николаевича не погребён, покойного нельзя даже помянуть по-русски.

Скончался выдающийся историк русского литературного зарубежья - в особенности его первой, бунинско-набоковской волны, талантливый исторический романист, преобразивший своими романами "Суворов", «Кутузов», «Державин» некогда застывшую нормативную серию «ЖЗЛ», – Олег Николаевич Михайлов. Трагический пожар на даче в Переделкине среди ночи не только унёс жизнь яркого, талантливого человека; он истребил, к великому сожалению, и архив писателя, многое из его переписки с мастерами литературы, культуры русского зарубежья, с современниками. Судьба, долго щадившая этого мастера разных жанров прозы (вплоть до семейных романов «Час разлуки», «Пляски на помойке»), нанесла ему, «человеку с солнцем в крови» (А.М. Горький) или, если вспомнить любимый Олегом бунинский рассказ, человеку с «лёгким дыханием», поистине жесточайший удар. Это не точка в конце жизни, а страшное пепелище.

Наступает пора воспоминаний[?] Друзья и однокурсники по филфаку МГУ помнят, как, придя в 1950 году, после Суворовского училища, в университет, Олег сделал поистине судьбоносный выбор и не изменил ему до конца жизни. Попав в семинар великого толстоведа Н.К. Гудзия, он сразу выбрал самую беспокойную тему, нелёгкую для тех времён, – «Толстой и Бунин». Понимал ли он, что русская литература ещё жила в эти 1950-е годы в состоянии «расколотой лиры», резкого размежевания метропольной и эмигрантской ветвей своего развития? Где были тогда «Окаянные дни» или «Солнце мёртвых»? И половину наследия того же Бунина надо было «дополучать», «добывать» с известным риском. Но литература – убеждён был Олег и тогда – никогда не уходит от самой себя, не складывается лишь из суммы имеющихся, порой «предписанных» текстов. Всё вернётся на круги своя…

Сейчас, оглядываясь на созданное О.Н. Михайловым за многие годы, невольно вспоминаешь название одной из этих работ – «Возвращённый Бунин» (1992). Пафос «возвращения», борьбы с беспамятством, с опустошителями литературы с годами нарастал в Олеге, чьё имя всё увереннее отождествлялось с трудными путями воссоединения русской лиры.

Активнейший участник современного литературного процесса, подлинный друг таких мастеров прозы, как В. Шаламов, К. Воробьёв, В. Лихоносов, В. Белов, Л. Леонов, Е. Носов, Олег не терпел нередкой доныне риторики о «судьбе России», о «русской идее». «Да это и не патриотизм, а… обвал серости!» – изумлялся он явлениям прозы на риторических ходулях.

В памяти сотрудников ИМЛИ О.Н. Михайлов навсегда останется создателем новаторского сектора литературы русского зарубежья, основателем и организатором серии имлийских выпусков «Литература русского зарубежья. 1920–1940», собирателем духовного наследия рус­ского изгнания. Его трагическая гибель – большая боль и большая утрата. С уходом Олега Михайлова оборвалась неповторимая нота в нашей литературе, в полифонии московской литературной жизни.

А. Куделин, Е. Челышев, Ф. Кузнецов, Н. Корниенко, П. Палиевский, А. Ушаков, В. Чалмаев, А. Чагин, Ю. Азаров, Ю. Архипов, Ю. Поляков, М. Кудимова, Н. Кондакова, В. Лихоносов, Дм. Жуков, В. Гусев, Э. Балашов, В. Линник, Т. Набатникова, В. Н. Ерёменко, В. В. Ерёменко, С. Куняев, В. Куницын, Л. ГРИГОРЬЕВА, В. Костров, друзья, коллеги, соседи