Николай Васильев - Америка с чёрного хода

Из Вашингтона мы выехали по 240-й дороге, которая ведет на Фредерик, ближайший к Вашингтону город штата Мэриленд.

Дорога шла по однообразной равнине. Кукурузные поля, небогатые фермерские усадьбы, реклама столичных отелей, пива, автомобильных шин, фредерикских леденцов – таковы были вехи нашего ничем не примечательного пути до Фредерика. Особенную оскомину набила нам реклама леденцов. «Покупайте леденцы Барбары Фриччи», – кричали надписи, все время мелькавшие на высоких щитах. Не довольствуясь щитами, дошлая миссис Фриччи допекала нас и другими способами рекламы. Вдоль дороги тянулись маленькие металлические диски, находившиеся в нескольких метрах друг от друга. На каждом из этих дисков была изображена одна буква, но при быстрой езде сами собой составлялись слова и целые фразы. Так Барбара Фриччи держала в своих цепких руках и тех автомобилистов, которые ехали на большой скорости. Как мы ни старались отвлечься от рекламы леденцов, она все равно назойливо лезла в глаза.

Напоминание о леденцах преследовало нас некоторое время и за Фредериком, сменившись затем не менее надоедливой рекламой других товаров.

Постепенно мы проникаем в предгорья Аппалачского хребта. Местность становится холмистой, и шоссе теряет свою прямолинейность. Вскоре мы въезжаем в пределы штата Пенсильвания с его живописным гористым рельефом.

Наш шофер не первый раз ведет машину по этим местам. Он советует нам ехать дальше не по федеральной дороге, а по автостраде Гаррисбург – Питтебург, так называемой «Пенсильвания торнпайк». «Торвпайк» – это застава, где взимается подорожный сбор. Автострада называется так потому, что на нее можно попасть, только внеся плату на одной из специальных застав.

Меня удивляет, что этот старинный обычай, столь распространенный в феодальную эпоху, до сих пор существует в Америке.

– Автострада – частное предприятие, – объясняет шофер. – Вполне естественно, что за пользование ею вы должны платить владельцам. Если вы спешите, то всегда уплатите положенный сбор и сэкономите на этом время.

Водитель платит деньги и въезжает на автостраду. На ее четырех широких колеях скорость допускается гораздо выше обычной. Фактически она зависит только от мощности мотора и состояния нервов водителя. Наша машина тоже набирает скорость гораздо большую, чем обычно. Несмотря на это, нас то и дело обгоняют другие машины, несущиеся с бешеной скоростью. Наш водитель тоже не прочь посостязаться с ними, но мы его удерживаем.

«Пенсильвания торнпайк» проложена через главный хребет Аппалачей, но идет почти по прямой линии. Она не кружится по склонам гор, как только что оставленное нами федеральное шоссе, а прорезает их тоннелями. Именно эта прямизна пути и позволяет машинам развивать бешеную скорость, манящую сердце каждого автомобилиста. На эксплоатации дороги предприниматели наживают немалые деньги. Государственная власть косвенным образом содействует частному капиталу, не прокладывая на этом участке улучшенных дорог, которыми автомобилисты могли бы пользоваться бесплатно.

Мы покидаем автостраду невдалеке от Питтсбурга. Уже при въезде в город нельзя не ощутить, что это крупнейший металлургический центр Соединенных Штатов. На его окраинах и почти в самом центре города – заводы, вырабатывающие железо, сталь, чугун. В непосредственной близости от Питтсбурга находятся крупнейшие металлургические заводы Карнеги. Кажется, что все в этом городе посвящено только производству черного металла.

Большая часть города так дымна и грязна, что кажется совершенно не приспособленной для жизни. Неудивительно, что виднейший американский журналист, ныне покойный Линкольн Стеффенс, в своей корреспонденции из Питтсбурга уподобил его аду. «Он выглядел буквально, как ад», – писал он в статье, озаглавленной: «Питтебург – ад с открытым отверстием». Но в восточной части города тянутся целые кварталы коттеджей и вилл, окруженных густыми парками. Тут живут богачи. Сотни тысяч питтсбургских рабочих гнут спину и прозябают для того, чтобы новые и новые сотни миллионов долларов поступали на текущий счет Карнеги и других промышленных магнатов.

Мы задерживаемся в Питтсбурге на несколько часов. На улицах города часто слышится славянская речь. Выходцы из славянских стран составляют, пожалуй, основную массу рабочих Питтсбурга. В центре города несколько высших учебных заведений. Почти все они построены и содержатся на частные средства, но отнюдь не из благотворительных целей. Институт, финансируемый Карнеги, или университет, основанный Дюкеном, попросту готовят инженеров для принадлежащих этим монополистам многочисленных предприятий.

Я заглянул в местные газеты. Стачечная волна, перекатывающаяся по Соединенным Штатам из конца в конец, оказывается, задела и Питтебург. Уже в течение двух недель город по ночам погружен во тьму, ибо бастуют 3500 рабочих и служащих электростанций «Дюкен лайт компани». Поводом для стачки послужил отказ администрации удовлетворить требования рабочих об увеличении зарплаты, улучшении условий труда, предоставлении оплачиваемых отпусков. Газеты, стоявшие, конечно, на страже интересов Дюкена, поносили стачечников за чрезмерность я даже «фантастичность» их требований. Вместе с тем они радовались, что автономный союз электриков, проводивший стачку, заколебался. На его позиции сказалось не только давление предпринимателей, но отчасти и отрицательное влияние реакционной Американской федерации труда, которая не поддерживала боевые настроения электриков. Это был один из примеров того, как распыленность профсоюзного движения, реакционность и продажность его лидеров мешают борьбе американских рабочих за свои насущные интересы и тем самым играют наруку предпринимателям.

Во второй половине дня мы тронулись на Кливленд, где нам предстояло заночевать. Ливерпуль, Лиссабон, Равенна – таковы были промежуточные этапы нашего пути. Но чтобы проехать через них, нам не пришлось заезжать ни в Англию, ни в Португалию, ни в Италию. Дорога до Кливленда отняла у нас всего два часа.

Внешне Кливленд напоминал Буффало и отчасти Питтсбург, объединяя в себе черты крупного портового и промышленного города. Кливленд служил перевалочным пунктом для огромного количества железной руды, потреблявшейся Питтсбургом и другими металлургическими центрами штатов Пенсильвания и Огайо. В то же время он и сам в большом количестве производил сталь, железо и чугун, занимался нефтеперегонкой, судостроением и машиностроением. Это самый большой город штата Огайо. Его население уже перевалило за миллион.

Из Кливленда мы направились в Детройт.

Еще накануне мимо нас с ревом проносились грузовики-платформы, на которых стояли новенькие, сверкающие свежим лаком легковые автомобили. Теперь их встречалось еще больше. На каждом грузовике было по четыре машины. Первое в своей жизни путешествие сии совершали в качестве пассажиров. Автомобильные фабриканты спешно перебрасывали продукцию своих заводов, боясь упустить выгодную коммерческую конъюнктуру: во время войны, когда автомобильные заводы переключились на военное производство, спрос на легковые машины почти не удовлетворялся. В послевоенное время это сулило жирные барыши автомобильным фирмам и их «дилерам», низовым агентам по сбыту.