Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

Июнь 1998 года. Депутат Госдумы Галина Старо­войтова рассказывает корреспонденту еженедельника «Версия»:

— Когда я была советником президента, решила, что пора строить имидж первой леди. Наина Иоси­фовна держалась в тени, опасаясь повторить судьбу Раисы Максимовны. И вдруг мои друзья из Голландии приглашают меня провести аукцион в пользу детей из зон радиоактивного заражения — из Украины, Бе­лоруссии и России. Они предложили пригласить пер­вых леди, чтобы аукцион имел большую значимость. Ну вот, говорю я Ельцину: «Давайте Наину Иоси­фовну выведем в свет. Пора ей выходить на меж­дународную арену. Начнем с Голландии». Он немного испугался, но я настаивала. Потом сказал: «Вообще-то она у меня не дура. Ну ладно, Галина Васильевна, под вашу ответственность я вам ее на три дня одолжу. Только ни копейки из государственной казны на эту поездку». Я объяснила, что все расходы берет на себя принимающая сторона. Звоню Шушкевичу: «Станис­лав Станиславович, одолжите мне на три дня вашу жену». — «А на черта она вам сдалась?» У него мо­лодая интересная жена, моложе его на 25 лет, физик. Я ему объяснила про аукцион. «Ой, да забирайте, ради Бога, я хоть отдохну. Только она у меня дура, вы ей рот не давайте открывать». Кстати, она ока­залась очень умной женщиной.

Позвонила и в приемную Кравчука, но там такую бюрократию развели: почему, дескать, советник рос­сийского президента обращается с таким вопросом, почему не Голландия напрямую... Короче говоря, мы поняли, что поедем без супруги Кравчука. Ирина Кузь­минична Шушкевич прилетела в Москву, мы все со­брались, сели на рейс KLM, прилетели, нас встретили. Провели этот аукцион.

Вот последний ужин где-то в ресторанчике, и я го­ворю: «Наина Иосифовна, Ирина Кузьминична, а да­вайте сходим в квартал красных фонарей. Прогуля­емся, посмотрим». Я уже была там с Тэтчер, между прочим. Рассказываю им, что это такое. Им стало и любопытно, и страшно. Я сказала, что нас никто не узнает, и мы тихонько там пройдем и все посмот­рим. После моего предложения, поколебавшись слег­ка, мы пошли в квартал красных фонарей, где стоят эти девочки в витринах, почти раздетые— закон тре­бует, чтобы они чуть-чуть были прикрыты двумя по­лосками ткани.

В общем, мы погуляли, выходим, пошли дальше. Наина Иосифовна купила какую-то рассаду клубники и цветов, чтобы посадить у себя на даче, обмениваемся впечатлениями. Наина Иосифовна и говорит: «Вот смотрю я на этих девочек, и мне их так жалко». А Ирина Кузьминична подумала и сказала: «А им, наверное, жалко нас».

Валерий Приемыхов — известный актер, режиссер и драматург. Самые известные фильмы, снятые по его сценариям, — «Пацаны», «Милый, дорогой, любимый, единственный», «Крестоносец». Самая известная ак­терская работа — «Холодное лето 53-го».

— До Института искусств вы кем только не рабо­тали: и столяром, и плотником, и даже дворником. Наверное, и дома все сами делаете? — спросила у него журналистка Виктория Кузьмина.

— Нет, к сожалению, сейчас не до этого. Я с дет­ства люблю все делать собственными руками, чего-то всегда выпиливал, строил, занимал места на выстав­ках. Все ушло. Однажды меня утром поймала какая- то сумасшедшая женщина, которую я знал лет двад­цать назад, она стала каким-то экстрасенсом, и ска­зала мне: «Валера, ты проживаешь не свою жизнь». Я так перепугался. Подумал: наверное, надо быть плотником, а я тут дурочку валяю. Я все время ду­маю, что вот когда-нибудь придет время, когда не надо будет куда-то бежать, на презентации всякие, уеду на дачу, куплю станок деревообрабатываю­щий — и отведу душу.

— Неужели все в доме на плечах жены?

— Нет, почему, я готовлю неплохо. В свое время мне мама говорила: «Не говори этим сукам, что ты хорошо умеешь готовить». Были в моей жизни холо­стяцкие времена, когда все приходилось делать само­му, а жене я больше помогаю советом, нежели делом.

— А вам жена — советчик?

— Ну а вы представляете себе женщину, которая говорит мужу, что он бездарен? Полагаться на мнение жены просто глупо. Я не знаю такого писателя. Если только Альфред де Мюссе. Он пытался жену слушать, но это плохо для него кончилось. Чтобы давать сове­ты, надо прежде всего разбираться.

— Неужели жена никогда не читает ваши сцена­рии?

— Нет, почему, если не успею спрятать, она его непременно прочтет.

— Вы вошли в историю советской таможенной службы как самый молодой заместитель председателя. Сколько вам тогда было? — спросили журналисты у главы Государственного таможенного комитета Рос­сии Валерия Драганова.

— В день назначения мне было всего 36 лет. Одно­временно я стал генерал-майором. Это стало моим личным рекордом. Ведь во времена Политбюро сред­ний возраст, помните, какой был? Вообще же личных рекордов у меня пять. Первый — самое долгое пребы­вание в самом дальнем уголке страны, на Дальнем Востоке. Дольше меня из руководящего состава там никто еще не служил.

О втором я уже говорил — звание, полученное в 36 лет.

Я последним в Союзе получил звание генерал-пол­ковника. Это мой третий рекорд.

Четвертый... Не поверите, но у меня нет ни одной правительственной награды. Страшно боюсь, если этот рекорд рухнет.

А пока на свой генеральский мундир, чтобы он не выглядел совсем уж пусто, я навешиваю универ­ситетский значок и для симметрии — такой же по дизайну ромб «70 лет погранвойск». Поскольку из­далека не видно, что это, все думают, будто это какой- то особый таможенный знак. Недавно, правда, мне вручили «Почетного таможенника». Но этого я просто не получить не мог.

— Так, остается еще один — пятый рекорд, — на­помнили педантичные корреспонденты.

— Это— очень личный... И может быть, даже «унизительный» для мужчины... Я всю жизнь ухажи­ваю за одной женщиной.

Михаил Любимов— советский разведчик, полков­ник КГБ, работавший под прикрытием в Англии и Да­нии. В горбачевские времена стал известен тем, что одним из первых выступил в прессе с обличением нравов своего ведомства. В ельцинскую эпоху издал несколько книг на шпионскую тематику.

В последний день 1998 года «Парламентская газе­та» спросила у него:

— Подадите ли вы руку человеку, который что-то украл?

— Начнем с того, — ответил бывший советский шпион, — что я сам профессиональный вор. Любой разведчик имеет задачу красть секреты, правда, не для себя, а для государства. По Марксу, вообще каждый предприниматель — вор, ибо присваивает часть приба­вочной стоимости, положенной рабочему. «Собствен­ность — это кража», — учил Прудон. А разве не Про­метей украл огонь с Олимпа?