Эксперт Эксперт - Эксперт № 14 (2013)

Гипертрофированное развитие банковского сектора, опиравшегося на ресурсную базу в виде межбанковских кредитов, и стало причиной кризиса в Исландии. По мере развития глобального финансового кризиса банки сталкивались с все более острым дефицитом ресурсов и ликвидности, которую местный центробанк — в силу колоссальной разницы в масштабах экономики и банковского сектора страны — просто не мог им возместить.

К тому же из-за гиперкредитования в Исландии обострилась инфляция. Пришлось повысить ставки рефинансирования, что привело к утяжелению местной валюты — кроны, завышенный курс которой опирался исключительно на приток капитала. И, как всегда бывает в таких случаях, в острой фазе глобального кризиса он в одночасье прекратился. Местные власти даже были вынуждены приостановить валютообменные операции.

В итоге все три исландских банка оказались полностью неликвидны, объявлены «плохими» и пошли в конкурсное производство, чтобы удовлетворить требования вкладчиков с подпадающими под гарантии размерами депозитов. Хоть какую-то банковскую систему для расчетов пришлось создавать с нуля. Для этого, а также для компенсации потерь ВВП, упавшего на 5,5%, был активирован пакет помощи в размере 5,1 млрд евро (3 млрд от стран Северной Европы, в составе которых была и Россия, что дало повод говорить об особых отношениях некоторых влиятельных россиян с исландскими банками, и 2,1 млрд от МВФ).

Фото: AP

Жесточайший валютный кризис, разразившийся одновременно с банковским (а поскольку выводимые из банков деньги имели главным образом иностранное происхождение, спрос на валюту был безразмерным), вынудил власти пойти на жесткое ограничение конвертируемости и движения капиталов. В острой фазе кризиса, в октябре-ноябре 2008 года, ЦБ продавал некоторое количество валюты по нерыночным курсам, обеспечивая потребности страны в критическом импорте. Было также введено обязательное депонирование в ЦБ всех валютных поступлений. (Кстати говоря, примерно таким же методом — жесткой селекцией заявок на покупку валюты и поддержанием квазирыночных обменных курсов — действовал и Банк России осенью 1998 года, когда валютный рынок в стране рухнул и нужно было направить скудные потоки валюты импортерам, а не спекулянтам.)

В конце ноября в Исландии удалось восстановить межбанковский валютный рынок, рационирование валюты центробанком было прекращено, но был введен (по-видимому, по рекомендации МВФ и как одно из условий предоставления помощи) запрет на капитальные трансграничные операции без лицензии ЦБ. Это ограничение сохраняется до сих пор, и, как считается, до сих пор, спустя четыре с половиной года после кризиса, в Исландии остаются замороженными в виде портфельных инвестиций 2,9 млрд евро депозитов иностранцев.

Вообще, в отношении иностранных депозиторов исландцы повели себя значительно более жестко, чем сейчас киприоты (напомним, на Кипре отношение к депозитам формально зависит от размера, но не от происхождения, хотя понятно, что крупные вклады и здесь держат иностранцы). В Исландии по закону о чрезвычайном положении от 6 октября 2008 года все внутренние обязательства сохранялись в национализированных банках. В итоге резиденты в результате кризиса ничего не теряли. Обязательства перед иностранцами в размере 40 млрд евро должны были быть удовлетворены в ходе конкурсного производства. В дальнейшем это стало предметом дипломатических распрей.

По поводу выплат замороженных долгов банка Icesave, действовавшего на внешних рынках, депозиторам Великобритании и Нидерландов (около 5,4 млрд долларов) в Исландии дважды проводились референдумы — в марте 2010-го и в апреле 2011 года; в обоих случаях население 93 и 60% голосов высказалось против, хотя в промежутке между референдумами исландские власти заключили договор, по которому они обязались начать выплаты этих долгов с 2016 года.

По причине невыплаты долгов Нидерланды и Великобритания, компенсировавшие потери своих вкладчиков за счет государственных средств, обратились в суд по поводу нарушения гарантий (решение неожиданно было вынесено в пользу Исландии, как действовавшей в условиях беспрецедентного кризиса) и затормозили вступление Исландии в Евросоюз. Кроме того, результаты референдума привели к задержке очередного транша кредита МВФ для Рейкьявика. В Лондоне решили использовать специальный закон о борьбе с терроризмом, чтобы заморозить на территории Великобритании активы исландского общественного банка Landsbanki, поглотившего Icesave.

Но в целом действия властей Исландии по преодолению банковского кризиса были признаны МВФ успешными, а сам кризис (несмотря на сохраняющиеся ограничения на вывод денег) считается преодоленным к середине 2011 года. ВВП начал расти, хотя, по-видимому, долго еще будет далек от уровня 2007 года. Главную роль в запуске роста экономики, как считается, сыграла девальвация.

Хотя более значимым фактором явилось строительство ГЭС, увеличившей годовую выработку энергии на острове сразу на 60%, и в паре к ней – алюминиевого завода мощностью 350 тыс. тонн в год, что позволило удвоить производство алюминия и существенно нарастить его экспорт (на алюминий приходится 35% исландского экспорта).

Кипр, будучи членом еврозоны, лишен курсового рычага, да и конкурентоспособных отраслей экономики, за исключением туризма, на острове нет. Кипру, по-видимому, предстоит длительная рецессия, «внутренняя девальвация» через снижение цен и годы бюджетного аскетизма с «маршами несогласных» и «оккупаями».

Уроки для России

Год назад реструктуризация госдолга Греции на несколько месяцев погрузила в лихорадку банки и облигационные рынки периферии еврозоны, в частности испанские и итальянские. А через падение цен на нефть и, как следствие, курса рубля последствия этого решения к концу прошлогодней весны докатились и до России. Это ускорило принятие «бюджетного правила» и способствовало некоторому ужесточению денежно-кредитной политики. Какие уроки может преподать России опыт кипрского урегулирования?

Во-первых, от крупных международных финансовых центров, созданных на базе экономик скромных размеров, трудно ожидать устойчивости. Если у страны с экономикой размером с Мытищинский район Московской области банковские активы составляют 5 трлн рублей (а это больше трети всех внутренних банковских депозитов населения России, численностью в 160 с лишним раз больше кипрского), то есть повод задуматься, из каких ресурсов будут покрываться возможные потери по ссудам. А они неизбежны. Не греческие облигации, так что-нибудь еще. Банк, подобно страховой компании, получает маржу за то, что принимает на себя риски кредитора. Гигантский МФЦ, выстроенный на столь крошечном основании, по определению — перевернутая пирамида. В дальнейшем для офшорной парковки денег больше подойдут страны с более аккуратным соотношением банковский долг/ВВП.