Николай Аристов - По поводу новых изданий о расколе

Онъ ни въ комъ не видѣлъ заботливости и покровительства: мiрская сходка его не имѣла силы и значенiя. Вопли взывающихъ о помощи и слезныя прошенiя крестьянъ заглушались дикими, неистовыми криками вакханалiй тогдашняго барства. Горькiя жалобы на притѣсненiя не доходили по назначенiю; крестьянъ гнали и били, когда они рѣшались обращаться съ своими требованiями; смѣльчаки, вздумавшiе прямо и открыто протестовать противъ наглыхъ угнетенiй, осуждались какъ бунтовщики и мятежники, или безъ суда и слѣдствiя погибали въ острогахъ и рудникахъ.

Народъ шолъ искать утѣшенiя въ тяжолой долѣ къ своимъ отцамъ духовнымъ, въ храмъ и за стѣны монастырей; но и здѣсь не находила покоя его страждущая душа, смущалась его мягкая совѣсть.

До XVI вѣка русскiй народъ не имѣлъ достаточнаго познанiя вѣры христiанской. Онъ ходилъ въ храмъ, твердилъ молитвы, проводилъ праздники; но дѣлалъ все безъ сознанiя ихъ значенiя, смѣшивалъ ихъ съ старыми языческими обрядами, одушевлялъ прежними понятiями и вѣрованiями. Въ XVI вѣкѣ начало пробуждаться сознанiе народа, и онъ сталъ вникать въ жизнь религiозную и замѣтилъ въ ней много чуждаго, несвойственнаго его духу и характеру. Народъ любилъ путешествовать въ монастыри для богомолья и за совѣтами къ людямъ, посвятившимъ всю жизнь на служенiе Богу; но встрѣчалъ тамъ мiрское стремленiе къ богатству, чести и довольству, и вмѣсто урока и назиданiя выносилъ тяжолое сознанiе паденiя жизни монашеской, воспоминалъ прежнихъ своихъ суровыхъ аскетовъ, которые были полны любви къ народу, благодѣтельствовали ему и защищали его предъ сильными. Онъ искалъ представителей вѣры и нравственности, которые бы входили въ жизнь его, слѣдили за нимъ разумнымъ взглядомъ и руководили на пути умственнаго и нравственнаго развитiя, но не находилъ такихъ умныхъ и дѣльныхъ руководителей. Въ народѣ развилась потребность учиться, но правительство, взявшее на себя опеку ученiя, не устрояло никакихъ школъ для народа; а какiя были, то ихъ преподаванiе было ненавистно народу и нисколько не вязалось съ его потребностями и характеромъ; онъ желалъ учиться у своихъ поповъ, но они или сами были тогда малограмотны, или нехотѣли заняться ученiемъ народа. Тогдашнее духовенство большею частiю погрузилось въ матерьяльные интересы, не понимало стремленiй народныхъ, дѣйствовало формально, по внѣшности, неимѣя духа и жизни; на свою обязанность смотрѣло какъ на оброчную статью, холодно, механически, небрежно относилось къ дѣлу вѣры, и надъ внѣшностью религiи подъ пьяную руку не боялось кощунствовать передъ народомъ. Въ жизни большей части духовенства того времени главной стихiей была лѣнь, пьянство, скряжничество, ложныя показанiя за нѣсколько копѣекъ, постоянныя, безобразныя ссоры причетниковъ между собою, ихъ судбища и кляузы, брань съ прихожанами изъ-за нѣсколькихъ грошей, презрѣнiе народныхъ нуждъ, лесть предъ высшими, особенно чиновниками и помѣщиками. Да и то нужно сказать, чтó оно могло сдѣлать, если его тѣснили и давили со всѣхъ сторонъ?

Лишонный утѣшенiя въ религiи, народъ не предвидѣлъ исхода изъ своего безотраднаго положенiя, и поставленный насильственно въ этотъ замкнутый кругъ, онъ поплатился развращенiемъ своей гражданской нравственности. Недовольный порядкомъ или лучше безпорядкомъ дѣлъ, неимѣя силы открыто противодѣйствовать напору неестественныхъ требованiй, – народъ прибѣгалъ къ лжи и обману мѣстныхъ властей, къ запирательству и изворотамъ и притворству всякаго рода, а кто могъ, дѣйствовалъ подкупами. Наружно исполнялъ народъ предписанiя и повиновался распоряженiямъ по принужденiю, изъ-подъ палки, нисколько несочувствуя имъ, неубѣжденный въ необходимости и важности мѣръ, которыя предпринимались для его пользы, или лучше для пользы государства… Отсюда неуваженiе къ закону и увѣренность въ силѣ произвола его блюстителей: "небойся суда, а бойся судьи", говоритъ онъ по опыту.

Въ силу этого убѣжденiя народъ скрываетъ виновниковъ преступленiя, считаетъ осужденныхъ закономъ несчастными . На исполнителей закона онъ сталъ смотрѣть какъ на враговъ своихъ и всѣ мѣры правительства перетолковывалъ по-своему, даже на самыя полезныя введенiя смотрѣлъ подозрительно: они были далеки отъ требованiй его духа и не находили въ немъ сочувствiя и отзыва.

Между тѣмъ какъ большая часть народа грустно склонила голову и подчинялась противъ совѣсти всѣмъ распоряженiямъ, изрѣдка въ нестерпимыхъ случаяхъ поднимая ее энергически и разумѣется не на радость, – другая часть народа протестовала неповиновенiемъ господствующему порядку и возстала противъ неустройствъ и безпорядковъ общественной жизни, противъ стѣсненiя мысли и совѣсти, противъ неправды судопроизводства, противъ рабства и злоупотребленiй мѣстныхъ властей, тягости налоговъ и безправiя. Эти люди цѣлыми толпами безпрiютно бродили по лѣсамъ, степямъ и пустынямъ, населяли новыя мѣста, бѣгая отъ рекрутчины, отъ податей, отъ паспортовъ, отъ судебныхъ проволочекъ на десять лѣтъ. Многiе цѣлыми партiями переселялись въ предѣлы Швецiи, Польши, Литвы, Турцiи, въ Китай, въ Персiю, на Кавказъ, въ Крымъ, бѣжали отъ неправды государственной жизни, отъ низкаго произвола и преслѣдованiя. Часть избранныхъ изъ этихъ бѣглецовъ, съ страшною ненавистью въ душѣ, старалась мстить господствующему безпорядку открытою силою. Этихъ удалыхъ молодцевъ заставлялъ бѣжать отъ житейскихъ невзгодъ и подавляющихъ обстоятельствъ разгулъ глубокой души, жаждущей дѣятельности и встрѣчающей гнетъ непреодолимый, тѣснота и духота жизни, изъ которой душа рвется на просторъ и требуетъ своихъ правъ и бѣшено стремится сломить тѣсную преграду всѣми возможными средствами, или сломить въ борьбѣ собственную голову, или же въ дикомъ весельи залить горе и жажду дѣятельности зеленымъ виномъ. Отсюда появилось такое множество разбойниковъ въ концѣ XVII и въ XVIII столѣтiи. Они стояли за самостоятельность развитiя народа, за его права, которыя такъ пошло попирали, на которыя не обращали вниманiя; они мстили за это презрѣнiе къ народному голосу, хотѣли уничтожить виновниковъ его несчастнаго положенiя: вѣшали бояръ и священнослужителей, грабили и били купцовъ, жгли всѣ попадающiяся бумажныя кляузы, четвертовали и мучили чиновниковъ, военныхъ, приказчиковъ и управляющихъ за поборы и притѣсненiя народа, выпускали на свободу осужденныхъ къ наказанiю закономъ, который они ненавидѣли, какъ несоотвѣтствующiй жизни народной. Несмотря на всѣ жестокости, какiя только могла изобрѣсть злоба человѣческая, разбойники все размножались и съ ожесточенiемъ и твердостью выносили пытки. Въ одной пѣснѣ говорится, что вотъ ведутъ на висѣлицу удалого разбойника; его сопровождаютъ отецъ, мать, молодая жена и дѣти и молятъ-просятъ его со слезами, чтобъ онъ повинился, – и тогда простятъ его. Но

Читать дальше