Итоги Итоги - Итоги № 21 (2013)

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

«Феерическое шоу», «праздник всероссийского масштаба», «красочное действо» — примерно в таких легковесных эпитетах описывают события акции «Ночь в музее», прошедшей в России с 18 на 19 мая, большинство изданий. И вправду, самые серьезные музеи раз в году считают возможным и даже необходимым примерить шутовской колпак: завлекать посетителей постоянными экспозициями или масштабными проектами на музейную ночь не принято. Даже чопорный столичный Музей изобразительных искусств имени Пушкина устроил в этом году для своих ночных гостей «феерическое шоу» с участием артистов цирка и проецированием главных шедевров на фасад здания на Волхонке. Что уж говорить о небольших или провинциальных музеях — они, понятное дело, и вовсе пустились вразнос. Так, в Самарском литературном музее построили несколько «поэтических машин» — огромных инсталляций, позволяющих любому желающему заняться механизированным производством текстов в различных литературных стилях. Волгоградский музей изобразительных искусств на одну ночь превратился в мастерскую Энди Уорхола и развлек посетителей конкурсом красоты «Муза Уорхола» — с участием всех желающих, разумеется...

Понятное дело, что к обычной и повседневной музейной жизни вся эта развеселая вакханалия отношения не имеет. Если человек, бывавший в музее исключительно в музейную ночь, случайно заглянет туда же при свете дня, эффект будет примерно как от встречи с оборотнем, в разгар мирной беседы принимающим волчье обличье. Музей днем и музей ночью объединены между собой преимущественно обстоятельством места.

Возникает вопрос: а зачем вообще нужен этот всенародный праздник с народными гуляньями? Официальная логика, согласно которой «Ночь в музее» призвана привлекать внимание общества и популяризировать саму идею хождения в музей, явно не срабатывает. Статистика показывает, что те, кто посещает выставки регулярно, и те, кто пришел на них поздним вечером 18 мая, — это по большей части совершенно разные люди. Первых в самом деле интересует искусство, вторых — атмосфера праздника, причем задаром, и перетекание из второй категории в первую минимально. Трудно расcчитывать, что бодрый тусовщик резко перекуется в высоколобого зануду.

Впрочем, объявлять, что музейная ночь не выполняет никаких культуртрегерских функций и на этом основании должна быть списана в утиль, тоже, на мой взгляд, неверно. В том, чтобы ругать праздник за то, что он не соответствует чьим-то там запросам, есть что-то от узколобого подхода советских времен. Так у историков-марксистов принято было критиковать древнеримский праздник Сатурналий, во время которого рабы, как известно, на несколько дней становились господами, а господа, напротив, им прислуживали, за то, что тот не способствовал глобальному переустройству римского общества и не вел в конечном итоге к социалистической революции. Единственный осмысленный критерий для оценки праздника — весело ли на нем было. На этот вопрос относительно музейной ночи ответ будет однозначно положительным.

За годы, что это событие проходит в нашей стране, оно обросло традициями и стало одним из немногих по-настоящему массовых, народных мероприятий, связанных с культурой — пусть даже связь эту сложно назвать совсем уж прямой. В одном только Пушкинском музее в этом году за ночь с 18 на 19 мая побывали более 13 000 человек — и эта цифра говорит о многом. Да, практической пользы (если считать таковой приобщение максимального количества людей к практике регулярного посещения экспозиций) от музейной ночи не так много, а тем более прибыли (вход во время этой акции в храмы искусств бесплатный), зато сколько радости! Именно так — как к веселому аттракциону — к ней и нужно относиться, не пытаясь нагрузить праздник избыточными культурными смыслами.

Под управлением любви

/ Искусство и культура / Театр

На «Таганке» идут спектакли, усердствуют цеха, со стен бесконечно шевелят память стенды с фотографиями прошлого. Но нет главного...

Это была «Таганка». И публика была таганская. И таганское электричество потрескивало над креслами медленно заполняющегося зала. И таганские чудеса возникали на пустой по обыкновению сцене — для этих чудес не нужно ничего, кроме духа этого театра…

Вениамин Смехов поставил на «Таганке» спектакль «Нет лет» на стихи Евгения Евтушенко (на фото — репетиция). В спектакле все таганское — верность старым друзьям и умение ухватить дыхание новизны, интернетовское название и звенящие чистой лирикой трогательнейшие стихи классического строя. Сочетания абсолютной точности.

Возможно, сам Смехов считает иначе, но я увидел спектакль-прощание, поклон уходящему в вечность театру.

Прощание на сцене состоялось. Ниже — прощальные слова.

Александр Кабаков

С 1964 года на «Таганке» было жарко: и от успеха у зрителей, и от угроз со стороны «критиков» — жителей «страны дураков». Любимов рисковал ежепремьерно. Морально спасали защитники из «страны чудес»: ученые и поэты. Но риск от этого не уменьшался. Сейчас назову странное слово. Знаете, что было броней? Любовь.

В 1981 году запретили играть спектакль-реквием «Владимир Высоцкий». Юрий Любимов так отозвался о провальном показе кучке начальников: «Спектакль закрыли, а я не горевал. Мне было весело, что мои товарищи, актеры, безукоризненно работали при пустом зале: там сидели люди, готовые умертвить искусство, то есть умертвить душу своего народа. Силы мне давало только одно: высокая художественность. То, что в трудные годы артисты стали настоящими людьми. Они не унизились, они работали свободно, легко, хотя условия были самые неестественные».

Помним ли, умеем ли ценить свое родное спустя годы? Не было бы восторгов публики от «Доброго человека из Сезуана», если бы с тех первых шагов актеры не были подогреты любовью. Говорю уверенно, так как для цикла на канале «Культура» — «Золотой век Таганки» — удалось найти свидетельства: хроникальные кадры любимовской так называемой диктатуры.

Что происходит сегодня? Что происходит в апреле? Не просто весна. Разрядка затяжной напряженности… Я говорю не о мартовских морозах, а о том, что называется «час прозрения».

В начале 90-х я закрыл свою таганковскую страницу. Чем дальше уходил, тем больше уважал наш золотой век: с 1964-го по 1984-й (год фактического изгнания Юрия Петровича Любимова и лишения его советского гражданства). Свобода выбора — неслыханная везуха. Сольные программы на телевидении и на сцене, аудиокниги, путешествия «из Москвы в Москву», постановки в Германии, Израиле, Франции, Америке, издание собственных сочинений, гастроли с музыкой и Аликой по свету и России… И любовь. Уверенно отвечал на вопрос, скучаю ли по театру: «зачем гнаться по следам того, что уже окончено», ведь на расстоянии любить «Таганку» гораздо приятнее! Иногда посещал премьеры, после которых гостевал и закусывал в кабинете Любимова. Последний раз — на 45-летии театра, 23 апреля 2009 года. Мы с женой в Москве, звоню ЮП. «Ну, конечно, приходи с Галей. Если не будет мест, стульчики поставим». Звоню накануне секретарю, она вздыхает: «Каталин вас вычеркнула». Дело доброе: она на 90-летии Любимова умудрялась выпихивать со сцены и Беллу Ахмадулину, и Валю Гафта — чтоб не мешали выступать чрезвычайно полномочным послам. Попросил передать ЮП, что мы все равно придем, с билетами или без билетов. Перезвонил: все в порядке, билеты ждут. После спектакля «Сказки» обнялись и присоединились к гостям в кабинете. Послов не заметили. Холодные искры пронзительных глаз Кати (так зовем ее с 1976 года) пропустил мимо… ушей. Через два года в Праге, на родине «бархатной революции», случилась беда: финансовый конфликт между Катей и труппой развел театр с его создателем. Как и в случае неопрятного бунта Губенко в 90-х, так и в 2011-м цена создателя «Таганки» в истории отечественной культуры не пострадает ни на йоту. Комментировать события я, как и многие, отказывался: правых в этой истории не было.