Моника Варненска - Бамбук шумит ночью

Пока мы беседуем с Си Тха, работа в типографии не прекращается ни на минуту. Спускаемся в подземелье.

— Фантастика! — бормочет Богдан Мошкевич, вообще-то не очень щедрый на похвалу.

В руках у него кинокамера. Она то и дело стрекочет: Богдан увековечивает незабываемые картины пещерной жизни.

Тесный проход ведет нас из первого, «жилого», грота еще глубже в скальный лабиринт. Гроты разветвляются узкими коридорами, напоминающими штреки. Огромные скальные глыбы нависают над головами людей. В расщелинах и трещинах на подставках из досок лежат рулоны газетной бумаги. Вверху, под самым каменным сводом, тянутся провода. Шум динамо-машины — более громкий, чем снаружи, — доносится из соседнего помещения. Неровно, часто мигая, горят электрические лампочки…

В этом суровом «сценическом оформлении» на фоне мрачных скал бросаются в глаза яркие пятна женских, нарядов. Молоденькая лаоска, почти ребенок, с красным как мак бантом, который пышным узлом схватывает толстую косу, одетая в длинную юбку, украшенную понизу красно-белым узором, склонилась над кассой со шрифтом. Ловкие тонкие пальчики быстро выхватывают из кассы нужные буквы и ставят их в верстатку. Мы находимся в наборном цехе. Си Тха представляет мне двух молодых рабочих — семнадцатилетнего паренька и шестнадцатилетнюю девушку. Беседую с ними.

Низко нагибаясь, чтобы не стукнуться головой о нависший каменный свод, входим в помещение печатного цеха. Здесь работают машины из ГДР и Китая, а также французские — совсем уже старые и подлежащие замене. Метранпаж готовит очередной номер газеты армии Патет Лао. Читаю заголовок: Конг тха пот пои па са сон Лао фоу фи ла ат ха. Это означает: «Героическая армия лаосского народа». Такая газета выходит три раза в месяц. Ее тираж — 3 тысячи экземпляров.

— Мы печатаем здесь также брошюры, сборники стихов и песен, школьные учебники, — объясняет Си Тха.

Молодая женщина поднимает голову от машины и поглядывает на меня как-то недоуменно, недоверчиво, но потом что-то говорит и дружески улыбается.

— Она передает вам добрые пожелания! — переводит Си Тха. — Желает плодотворной работы и всего наилучшего по случаю нашего Нового года, который начинается через несколько дней. Это очередной год нашей дальнейшей борьбы и новых побед!

Все работники подземной типографии очень молоды. Возраст самых «пожилых» в коллективе не превышает двадцати пяти лет. Детей, которые живут тут с отцами или матерями, я насчитала десять: среди них грудные младенцы и малолетки.

Когда типография начинала новую главу своей истории на очередном этапе борьбы, восемь членов ее первого коллектива были… неграмотными! Они выполняли тогда лишь подсобные работы. Но они учились читать и писать, а более квалифицированные товарищи (сдавшие экзамены по программе четвертого класса начальной школы) посвящали своих подопечных в тайны полиграфического искусства. Коллектив сам организовал курсы но повышению квалификации. Более способные учили и продолжают учить тех, кто подготовлен слабее. Сейчас среди рабочих и сотрудников типографии нет ни одного человека, который не обладал бы знаниями по крайней мере в объеме двух классов начальной школы. Наиболее старательные заканчивают уже седьмой класс.

— Раньше наша типография была хорошо замаскирована, но располагалась на поверхности, — рассказывает корректор Ma Ха Бум. — Во время одной из яростных воздушных атак врага несколько напалмовых бомб выжгли огромный участок леса, уничтожили много грядок, на которых мы выращивали овощи, ягоды и съедобные растения. К счастью, обошлось без человеческих жертв: мы уцелели все, так как успели укрыться в гротах…

— Однако рисковать дальше было просто нельзя, — добавляет Си Тха. — Слишком много труда вложили мы в нашу типографию, слишком ценен для нас каждый человек, работающий здесь, чтобы можно было оставаться на поверхности вместе с людьми, машинами и всем имуществом… Поэтому мы надолго перешли в пещеры и гроты.

Сюрприз: мы получаем в подарок только что отпечатанные буквари и маленькие календари. Букварь предназначен для лаосских школ, действующих в освобожденных зонах. Помещенные в нем рисунки изображают предметы, хорошо знакомые маленьким лаосцам: лук, стрела, нож, которым прорубают путь в зарослях, миска для риса, деревянная соха и плуг. На страницах букваря есть слон и буйвол. А вот и вода, текущая по выдолбленным бамбуковым стволам. Пест в виде толстой палицы (такой же мы видели в хижине народности таи) опускается в ступу, наполненную нелущеным рисом. Вот мать, купающая малыша в деревянном корытце, и отец, разжигающий костер в джунглях. Дальше — крестьянин собирает с поля кукурузу и рис, партизаны идут в атаку…

Просмотр календарика откладываю на более поздний час. Пока что записываю текст лозунга, вывешенного внутри грота: «Будем работать лучше и производительнее. Выполним задания Центрального Комитета Нео Лао Хаксат!»

Поднимаемся на поверхность. Под скальным навесом стоит самодельный стол для пинг-понга. Двое молодых наборщиков, вышедших из грота вслед за нами, щурятся под лучами солнца, расправляют уставшие плечи и хватаются за ракетки.

Несколько дальше, на небольшой полянке, вырубленной в чащобе леса, укреплена между двумя деревьями волейбольная сетка, окрашенная в зеленый цвет: маскировка.

Полдень. Жара. Доносится гул приближающихся самолетов. Я довольно точно произношу их название по-лаосски: хыа бинъ Америка. Мой лаосскпй словарь постепенно увеличивается. Я запоминаю новые слова и фразы: бомбы — ла бе, грот — тхам, воздушная тревога — ксан нъя фай. Просматриваю еще раз полученный утром букварь, ломаю голову над расшифровкой сложного лаосского алфавита. Лаосцы, как объяснил мне вечером Фом Конг — работник ЦК Нео Лао Хаксат, ответственный за вопросы информации и пропаганды, — заимствовали тайскую письменность, основанную на старокхмерской скорописи и включающую много элементов из индийского письма деванагари.

У лаосцев два алфавита: одним пишутся религиозные тексты, используемые во время богослужений и в буддийской философии, особенно на священном языке пали; другой алфавит — массовый, обиходный. Однако различие между обоими алфавитами незначительно.

— А лаосский язык? — спрашиваю я.

Меня действительно очень заинтересовал этот оригинальный язык. Моносиллабический, то есть односложный, как и вьетнамский, он все же имеет свои специфические особенности; собственно, он относптся к группе языков таи, на которых говорят многие жители, населяющие территории между Южным Китаем и Бирмой, а также между Сиамом и Тонкинским заливом. Лаосский язык похож на сиамский или на разговорный язык народности таи, живущей в горных районах Северного Вьетнама. У пего несколько сменяемых интонаций. Зато неизменными остаются отдельные слова. Их грамматическая функция определяется группой, к которой они относятся, и местом в предложении. Род и число обозначаются вспомогательными словами. Например, для определения времени какого-либо события в соответствующем контексте используются наречия «сегодня», «вчера», завтра». Словарный запас лаосского языка очень богат — особенно в области явлений, касающихся конкретных фактов.