Моника Варненска - Бамбук шумит ночью

— А как реагирует на это противник?

— Разумеется, он силится как-то противодействовать нам. «Там» хорошо понимают, что наша радиостанция выполняет роль не только информатора и пропагандиста, но что благодаря ей мы подсказываем способы нанесения ударов по наиболее слабым позициям врага. Никакие запреты не помогают: «Голос Патет Лао» люди слушают с помощью транзисторных приемников, которые не только легки, но и малы, их легко спрятать и трудно найти. Мы знаем, что ЮСИС — американская разведслужба — тщательно прослушивает и записывает наши передачи.

Я вспоминаю, что об этом же говорили мне и сотрудники радиостанции НФОЮВ «Освобождение». Записанные на магнитофонную ленту передачи патриотов противник использует в диверсионных целях. Голоса дикторов, тональность их речи изучаются и ловко подделываются в передачах врага, которые, по замыслу американских идеологических диверсантов, должны сеять замешательство и дезориентировать население.

Подобная «война в эфире» идет и на земле Лаоса. Враг отвечает радиостанции Патет Лао через свои пропагандистские центры. Один из них — радио Вьентьяна, второй — радио Таиланда, размещенное в Бангкоке. Специальные передачи на Лаос организует также пресловутый «Голос Америки». Полным ходом работают и мощные установки для глушения радио Патет Лао. Однако все усилия врага тщетны — голоса правды не заглушить!

После ужина (мы ели рис с кусочками наперченного мяса и дьявольски острым соусом) Сон Тхеу раскладывает на столе карту Лаоса и подкручивает в лампе фитиль. Огонь поднимается выше. Солдаты вешают над нашим скальным уголком широкое одеяло, чтобы луч света не вырывался наружу. Становится жарко и душно. Но осторожность эта не лишняя: ни на минуту не умолкают звуки бомбежки.

Сисана получил от руководства Нео Лао Хаксат поручение — ознакомить нас с положением в стране. Теперь он указывает нам на желтые и розовые пятна, разбросанные по карте. Желтым цветом обозначены районы, где особенно сильно влияние правых, крайне реакционных группировок, безоговорочно поддерживающих политику США в отношении Лаоса и вооруженную американскую интервенцию. Когда речь заходит об этих группах — немногочисленных, продажных, раздираемых внутренними распрями, — снова звучат уже знакомые нам имена: Сананикон, Носаван, Купрасит, Абай.

Есть группа, тоже правого толка, которая не полностью поддерживает политику США. В этой группе отчетливо проявляются профранцузские, а не проамериканские симпатии.

— Мы стараемся взаимодействовать с нею в тех случаях, когда это возможно. Наша цель — не допускать блока двух правых партий. Как раз этого и добиваются американцы. Но пока наши правые постоянно грызутся между собой, — поясняет Сисана. — Тесный союз и сотрудничество связывают Нео Лао Хаксат с третьей группировкой, в которую входят многие патриотические и прогрессивные элементы, проявляющие мирные и подлинно нейтралистские тенденции… Мы сражаемся вместе с ними и с ними же будем восстанавливать нашу страну.

Лаконичные и меткие комментарии Сисаны довольно четко рисуют картину сложной и запутанной политической ситуации в Лаосе. Я снова рассматриваю карту страны. Розовые пятна — это освобожденные районы. Они занимают две трети всей территории страны. Здесь проживает почти половина населения. Кроме того, на оккупированных территориях тоже есть партизанские базы, и американцы никак не могут найти и ликвидировать их.

— Вы уже, наверно, убедились, насколько мала у нас плотность населения, — говорит Сисана Сисан. — Это характерная черта Лаоса.

— Да! — подтверждает Богдан. — Мы не раз проезжали десятки километров, не встретив ни единой живой души.

— Более густо заселены лишь районы в дельте Меконга, то есть в Центральном и Нижнем Лаосе, контролируемые противником. Очень мало у нас и автомобильных дорог, совсем нет железнодорожного сообщения. Нет никаких естественных коммуникаций…

Внимательный взгляд на карту подтверждает слова моего собеседника. Территория страны растянута в длину, перерезана горными цепями и глубокими долинами. Меконг непригоден для судоходства из-за скальных порогов.

— Наши природные ресурсы еще не исследованы, до их эксплуатации пока очень далеко… — с грустью замечает Сисана. — Известно лишь одно: у нас много залежей меди, угля, золота, серебра… Но пока есть только два небольших рудника, где добывают олово и свинец, — в Боненге и Фон-Тхине. Оба они находятся в руках французских предпринимателей. Промышленности, как таковой, у нас нет вовсе. Далеко не полностью используются и наши леса, хотя в глубине джунглей растут очень ценные породы деревьев, например тиковое и сандаловое, имеющие огромный спрос на мировом рынке. В оккупированных районах действуют небольшие электростанции и ремонтные мастерские, которые работают в основном на американцев. Правда, сейчас во Вьентьяне начато строительство типографии, небольших мыловаренных заводов, сигаретной и ткацкой фабрик. Но все это — мелкие предприятия, которые даже не достигли запланированного уровня производства… Все, что продается в магазинах по ту сторону фронта, — импортное, заокеанское. Даже такая мелочь, как зубочистки, ввозится из Таиланда! Наше кустарное производство — тоже весьма слабо развитое — все больше и больше приходит в упадок. А ведь мы могли бы выпускать массу разных предметов и товаров широкого потребления, столь необходимых населению!.. Знаете ли вы что-нибудь о нашем сельском хозяйстве?

— Кажется, главная система обработки земли — это рай, то есть выжигание джунглей, — неуверенно отвечаю я.

— Только один сбор урожая в год, — подсказывает мне Богдан Мошкевич.

— В основном так. Наши крестьяне незнакомы с повторным севом. Они не умеют использовать удобрения. Поэтому одним из важнейших требований Движения сопротивления стала организация кампании за проведение двух жатв в течение года. Вы столкнетесь с этим, когда поедете по деревням. Наиболее урожайные районы, где земля удобряется илом из Меконга, находятся в Нижнем Лаосе. Мы часто ощущаем нехватку риса. Правда, благодаря нашим стараниям площадь рисовых плантаций расширилась и занимает большую часть пахотных угодий, но уж очень низка урожайность. Об отсталости нашего сельского хозяйства может свидетельствовать тот факт, что в Нижнем Лаосе до сих пор используются примитивные бороны без каких-либо металлических деталей и деревянные сохи…

— А другие сельскохозяйственные культуры?

— На плоскогорье Боловен, где земля особенно плодородна, есть плантации кофе и чая, однако небольшие и не имеющие существенного значения для национального хозяйства.