Итоги Итоги - Итоги № 24 (2013)

— Считаете, среди проходящих по делу много невиновных?

— Следствие и обвинение шли по простому пути: кого не надо было искать, кто на виду, того и привлекли. Но обвинение действует неубедительно: не раскрыта причинно-следственная связь между действиями группы явно организованных молодых людей и тех, кто был задержан в горячке свалки.

— Считаете ли вы, что такие резонансные дела должен рассматривать исключительно суд присяжных?

— Присяжные — хоть какая-то надежда. Они же люди сторонние, да и их много, всех не запугать. А так... По Болотной самое ангажированное следствие.

— Возможна ли амнистия по этому делу?

— Я не верю, что во власти проявятся люди, понимающие, куда ведут такое расследование и такой суд. Они доведут начатое до конца, и у нас будет масса «уголовников» с двух-трехлетними сроками. В тюрьмах и колониях эти вчерашние обыватели станут идейными противниками власти. Я был в некоторых семьях сегодня судимых и везде слышал одно и то же: раньше мы власть не любили, а сейчас мы ее ненавидим. И таких много. Градус ненависти к власти повышается, и никакими репрессиями и запугиваниями это не остановить.

...Когда-то в комсомоле, когда мне было 23, я руководил оперативным отрядом, поддерживавшим порядок на танцплощадках. В то время у меня был инструктор по карате. И он мне сказал: «Гена, на любую силу всегда найдется контрсила, так что дурак силу применяет, а умный — ее демонстрирует». Я запомнил и всегда передавал эти слова своим сотрудникам в ЧОПах. Применять силу можно, только когда ты на 100 процентов уверен в своей правоте. Тогда не нарвешься на ответное сопротивление. Иначе получишь сдачи. Власть сегодня не уверена в своей правоте, но применяет силу по полной программе. Это ошибка.

Невозвращенец

/ Политика и экономика / Профиль

Сергей Гуриев: от желания улететь до обещания вернуться

Возвращаться — плохая примета. Помимо бытового эта народная мудрость исполнена еще и политического смысла. Как минимум начиная с эпохи Ивана Грозного, породившей первого невозвращенца — князя Андрея Курбского. Эмиграция Сергея Гуриева — событие того же порядка. Его не обвиняют в том, что он что-то у кого-то украл, как в случае с некоторыми другими современными невозвращенцами — от Бориса Березовского до Андрея Бородина. Тем не менее политическая вина экономиста для всех очевидна. Как говаривал все тот же Иван Грозный, «кто противится власти — противится Богу». А между тем вся биография Сергея Гуриева не предполагала такого исхода. Карьера правительственного эксперта плавно шла в гору. Впрочем, это характерно для любого из известных невозвращенцев. Все они до поры до времени являлись частью элиты, обласканной властью.

Дело экспертов

По словам самого Сергея Маратовича, окончательное решение не возвращаться в Россию было принято им 27 мая. На тот момент экономист почти месяц жил в Париже. Официально находился в очередном отпуске. Отдыхал Гуриев не от работы, а от пристального внимания сотрудников Следственного комитета, расследующих дело № 18/41-03. Оно возбуждено еще 20 июня 2003 года по факту «обманного завладения акциями ОАО «Апатит» организованной преступной группой во главе с Ходорковским М. Б. и Лебедевым П. Л.». Да-да, это то самое, «материнское» дело «ЮКОСа».

При чем тут Гуриев? Судя по всему, ключевым звеном является «общественный научный анализ» второго дела Ходорковского и Лебедева. Экспертиза была проведена в конце 2011 года по инициативе Совета при президенте России по правам человека. С санкции самого президента (тогда — Дмитрия Медведева). Одним из привлеченных специалистов как раз и являлся ректор Российской экономической школы (РЭШ) Гуриев.

В докладе эксперты не оставили камня на камне от вердикта Хамовнического суда. Вот характерная цитата: «Приговор... по делу Ходорковского М. Б. и Лебедева П. Л. является незаконным и подлежит отмене за отсутствием в их действиях составов инкриминируемых им преступлений». Этот вывод, между прочим, принадлежит авторитетнейшему правоведу, на тот момент завкафедрой уголовно-правовых дисциплин Академии Генеральной прокуратуры Анатолию Наумову.

На фоне таких пассажей мнение Гуриева выглядит взвешенным: «За исключением эпизода с нарушением прав миноритарных акционеров ОАО «Томскнефть» ВНК, текст приговора не содержит убедительных доказательств вины подсудимых». Но это тот случай, когда важнее не смысл слов, а их контекст. СК, по информации «Итогов», интересовали обстоятельства получения РЭШ в 2003 году 1,5 миллиона рублей из фонда «Института открытой экономики», который возглавлял Константин Кагаловский, член совета директоров «ЮКОСа». Первый блин в «деле экспертов» вышел, однако, комом. Во-первых, Гуриев возглавил РЭШ лишь в 2004 году, в 2003-м он вообще преподавал в Принстоне. Но самое главное — события не имеют судебной перспективы за истечением срока давности. Поэтому фабулу пришлось обновить.

Как утверждается в одном из сравнительно свежих судебных постановлений, доверенные лица Ходорковского и Лебедева перечисляют на счета российских общественных организаций «легализованные денежные средства», которые «используются по указаниям участников организованной группы для фальсификации доказательств и совершения иных действий, в т. ч. для финансирования и получения заведомо ложных заключений специалистов».

Правда, Гуриев, как и другие фигуранты, напрочь отрицает какие-либо отношения со структурами, подконтрольными бывшим владельцам «ЮКОСа». Но, похоже, следствие широко трактует понятие «подкуп». Так, например, в числе изобличающих фактов упоминается участие Гуриева в 2010 году в VI Ходорковских чтениях.

Грозит ли уголовное преследование эксперту — вопрос. Есть ст. 307 УК: «Заведомо ложные показания, заключение эксперта...» Но «пришить» ее будет сложно. Рамки деяния по ней четко ограничены экспертизой в ходе суда или предварительного следствия, а общественная экспертиза второго дела «ЮКОСа» не имела никакой юридически обязывающей силы. Однако есть и другие статьи. К примеру, 204-я — «Коммерческий подкуп». По ней, если деяние совершено организованной группой, подкупленному светит до 12 лет лишения свободы...

Личные обстоятельства

Нелишним будет уточнить, что семья Сергея Маратовича — жена Екатерина Журавская и двое детей — обосновалась в Париже еще три года назад. За этот факт не преминули уцепиться официальные комментаторы. Да и сам Гуриев согласен с тем, что его отъезд объясняется личными мотивами. Но и у всех прочих невозвращенцев мотивы были личными. Кто опасался потерять любимую работу, кто свободу, а кто и голову.