Коллектив авторов - Куда ведет кризис культуры? Опыт междисциплинарных диалогов

Лучше понять ситуацию с гетерогенностью нормативно-ценностных систем россиян позволяет анализ того многообразия комбинаций, подчас весьма причудливых, которые входящие в эти блоки элементы составляют в сознании отдельных людей, а также степени распространенности этих комбинаций в обществе. Конечно, «сколько людей — столько и мнений», и в этом смысле каждый человек уникален. Тем не менее можно попытаться выделить некоторые достаточно широко распространенные кластеры сочетаний, позволяющие получить интересующую нас картину гетерогенности нормативно-ценностных систем россиян и ее специфики по отношению к неким классическим представлениям о переходе от сознания домодерновых обществ к нормативно-ценностным системам обществ модерна. В качестве метода анализа этих комбинаций нами был избран кластерный анализ [130] Анализ носил многоступенчатый характер. Сначала был использован иерархический кластерный анализ. При кластеризации респондентов по 12 описанным выше факторам, судя по показателям Coefficients в Agglomeration Schedule, возможное число кластеров составляло 6–9. Затем были построены соответствующие кластеры. Статистический анализ выделенных кластеров показал, что есть устойчивые «ядра», которые в нашей выборке составляли 5,7 %, 5,1 %, 3,9 %, 3,8 %, 3,1 %, 2,2 % и 1,8 % от всех респондентов, остальные группы составляли в выборке 1,5 % и менее. Эти «ядра» целиком «перекочевывали» при различных моделях кластеризации в те или иные кластеры. Поэтому за основу дальнейшего анализа нами была избрана модель с 7 кластерами, хотя, строго говоря, на большем массиве данных (например, с выборкой в 10 тысяч респондентов) более полной может оказаться модель с большим количеством кластеров. Однако и в этом случае подавляющее большинство кластеров, которые анализируются в нашей модели, сохранится. Это связано с тем, что доля в их составе выделенных «ядер» для большинства из них достаточно велика и находится в диапазоне 28–35 % от всех членов кластера. И лишь для двух кластеров эта доля составила 12 и 17 % соответственно, что означает для них заметно более низкую степень устойчивости характеристик кластера в целом. . По его результатам были выделены 7 кластеров, некоторые особенности взглядов которых по конкретным переменным, вошедшим в анализ, приведены в Приложении к докладу.

Если попытаться выстроить кластеры по мере движения от сознания традиционалистского типа к сознанию модерна, и подобрать с учетом их характерных особенностей названия для каждого из полученных кластеров, то мы увидим следующую линейку:

• последовательные традиционалисты;

• традиционалисты-этакраты;

• разочаровавшиеся традиционалисты;

• немодернисты;

• протомодернисты;

• российские постмодернисты [131] Нормы постмодерна соседствуют в данном кластере с нормами позднеэтакратического общества, что не позволяет рассматривать этот кластер как следующую за сознанием модерна ступень и заставляет оценивать его скорее как одну из специфически российских форм сознания модерна. ;

• российские модернисты.

Использование в двух последних случаях прилагательного «российские» призвано подчеркнуть специфику этих групп, оттенив тот факт, что сознание их представителей во многих отношениях довольно далеко и от классического модерна, и от классического постмодерна.

Если учесть как особенности кластеров в целом, так и их ядер [132] По большинству позиций, отражающих специфику того или иного кластера по отношению к остальным, число сторонников соответствующих взглядов в ядрах кластеров оказалось заметно больше, чем в этих же кластерах в целом. Это означает, что ядра кластеров действительно выполняют в них эту роль, и что именно эти воззрения являются для соответствующего кластера своего рода «несущим каркасом» мировоззрения его членов. , то портреты этих кластеров будут выглядеть следующим образом. Речь пойдет только о наиболее характерных их особенностях; более детальная картина представлена в Приложении к докладу.

Последовательные традиционалисты . Характерной особенностью этого кластера на фоне остальных выступает убеждение в том, что в экономике плановые начала должны доминировать над рыночными (82 % сторонников этой точки зрения), что конкуренция вредна, что все перемены ведут к худшему и нужно приспосабливаться к реальности, а не бороться за свои права. Здесь преобладают негативное отношение к демократии, различиям, риску, последовательная приверженность уравнительности и т. п. Среди «последовательных традиционалистов» наибольшая (82 %) доля тех, кто считает уважение к традициям и следование привычному ходу вещей важнее инициативы и поиска нового. И среди них же максимальное (78 %) согласие с суждением, что западный путь развития России не подходит.

Традиционалисты-этакраты . Этот кластер во многом близок к «последовательным традиционалистам». Подобно им, представители данного кластера — убежденные сторонники доминирования в России плановых, а не рыночных начал (97 % ядра и 73 % кластера в целом). И они в массе своей тоже хотели бы жить в обществе социального равенства, а не индивидуальной свободы (96 % ядра и 78 % кластера в целом). Характерно для них и преобладающее согласие с тем, что западный путь развития России не подходит (75 %) и что государство всегда должно отстаивать интересы всего народа перед интересами отдельной личности (71 %).

При этом к демократическим нормам жизни и кластер в целом, и в еще большей степени представители его ядра настроены скептичнее, чем «последовательные традиционалисты». Поэтому я и сочла уместным по отношению к ним слова «этакраты». Среди них меньше процент тех, кто считает необходимой оппозицию, и существенно меньше согласных с тем, что каждый гражданин имеет право отстаивать свои интересы при помощи демонстраций и забастовок. А готовность признать за государством право ограничивать свободу прессы здесь, наоборот, наибольшая, причем в ядре кластера она еще больше, чем в кластере в целом. Вместе с тем его представителей характеризует более позитивное, чем у «последовательных традиционалистов», отношение к конкуренции, переменам и модернизации, а также очень противоречивое и неоднозначное отношение к закону. Именно здесь мы обнаруживаем максимальное (86 %) согласие с мнением, что хорошие руководители для России важнее, чем хорошие законы.

Разочаровавшиеся традиционалисты . Этот кластер, как и предыдущий, также демонстрирует сложность и неоднозначность протекания процессов разложения ранее характерной для России модели сознания. Однако в нем это разложение начинается как бы «с другого конца» — не с развития на микроуровне толерантности к конкуренции и модернизации с одновременным сохранением лояльности к нормам, на которых строится этакратическая модель развития, а с разрушения в первую очередь именно этих норм. При этом, вследствие разочарования в традиционной модели взаимоотношений общества, личности и государства, разложение этих норм происходит у членов данного кластера без одновременного формирования альтернативных им представлений, характерных для обществ модерна, что ведет к развитию в нем массовой аномии. Именно в этом кластере обнаруживаем мы наибольшую (62 % респондентов) склонность полагать, что успех — результат везения и связей, а не упорного труда. Притом, что в подавляющем большинстве других вопросов его представители чаще всего оказываются просто не способными определить свою позицию, выбрав из предлагавшихся им вариантов ответов (как правило, альтернативных) тот, с которым они были бы согласны.