Дэвид Брукс - Бобо в раю. Откуда берется новая элита

Если бы Льюис и Кларк [54]были бобо, то по возвращении из своего путешествия они бы высказались в том духе, что: «Северозападного пути мы не нашли, зато нашли самих себя». Деньги, которые мы тратим на путешествия, – это инвестиции в человеческий капитал. Осмотра достопримечательностей нам уже недостаточно, мы хотим проникнуть в чужую культуру, примерить на себя чужую жизнь.

Но не просто чужую жизнь. Если присмотреться к правилам путешествий и книгам, которыми пользуются бобо, легко различить четкий набор предпочтений. Бобо, как правило, ищет спокойные места, где люди давно пустили корни и следуют вековым установлениям. Иными словами, в своих путешествиях бобо бежит прочь от своего благополучного, устремленного к новым победам «я», желая попасть в мир, где духовность сохранилась благодаря тому, что этот мир не испытал на себе всей силы глобальной меритократии. Бобо испытывают склонность к Людям, Которые Знают, Как Жить – людям, которые работают в народных промыслах, рассказывают народные сказки, танцуют народные танцы и слушают народную музыку – ко всем этих коренным народам, безмятежным кустарям и прочим благородным дикарям.

По той же причине для прокопченных крестьян, пожилых фермеров, бывалых рыбаков, народных умельцев, потрепанных стариков, грузных местечковых поваров, для всех, кто никогда не пользовался и вряд ли воспользуется программой накопления миль, бобо – лох обыкновенный. И вот бобо разузнает про места, где такой «простой» люд встречается на каждом шагу – Прованс, Тоскана, Греция, деревушки в Андах или Непале. У местных там нет долгов по кредиткам, и в футболках с эмблемой NBA ходят немногие, а значит, жизнь их течет по древним законам, в соответствие с вековой мудростью. Жизнь таких людей кажется нам безмятежной. И пусть сами они беднее, их жизнь побогаче нашей.

В отпуске такие вещи, как оливковая роща или часовенка, приобретают для бобо особое значение. В идеале бобо смаковал бы жизнь пару часов ежедневно. Он бы зависал в траттории, настолько далекой от актуальных событий, что у завсегдатаев не возникает даже мысли поинтересоваться, кто такой Билл Гейтс. Он бы восхищался сливочной полентой или пряным черепашьим супом, а то и расширил бы гастрономические горизонты до специалитета с костным мозгом. Он добавил бы в кофе сливок прямо из-под коровы и стал бы с наслаждением разглядывать разжиревших крестьянок на кухне, живописно облупившуюся краску на стенах, улыбки сотрапезников, которые вроде как принимают его в свой круг.

В таких местах удивительный ритм жизни. Но отпуск длится всего две недели, поэтому духовно развиваться бобо вынужден в ускоренном режиме. Большинство бобо разрабатывают несколько техник быстрого погружения, позволяющих им в полной мере постигнуть сельскую жизнь и прочувствовать несколько подлинных моментов. В этом смысле полезно бывает помаячить на периферии местной свадьбы. Еще один беспроигрышный маневр – это в разговоре с местными объявить о генеалогических связях с их страной: «А ведь второй муж моей бабушки был из Португалии». Правильно проведенный маневр гарантирует бобо-пилигриму шесть незабываемых моментов утром, два восторга днем, полтора глубоких наблюдения после обеда (в среднем) и две трети меняющего жизнь озарения после каждого заката.

На зыбкой вершине статусного отдыха восседают те, кто проводит свой отпуск в бесконечной боли и мучениях. Речь идет о людях, которые идут форсированным маршем по горному леднику или засушливой пустыне по маршруту солдат Александра Великого, с той только разницей, что те его не выбирали, а шли под угрозой смерти. Или сидят облепленные москитами в джунглях, стараясь понять матушку-природу. Приятного в таких путешествиях мало, но трекеры из образованного класса не ищут удовольствий. Они хотят провести свой драгоценный отпуск в мучениях, которые должны способствовать их интеллектуальным и духовным прозрениям. И вот туристические компании уже развивают богом забытые направления по всему миру. И такого рода туристские приключения и экологические туры пользуются у образованного класса все большим спросом.

Еще не так давно турпоход означал временный отказ от личных амбиций и карьерных устремлений. Но бобо вывозит свои амбиции и на природу. Он не просто отдыхает в лесу, он штурмует горы, продирается сквозь джунгли, взбирается на ледники, прокладывает веломаршруты вдоль континентального водораздела. Если есть удобный путь на вершину, он предпочтет самый сложный. Если есть удобный поезд, он поедет на велосипеде по жутким дорогам. Природа для него – это полоса препятствий, требующих преодоления. Отправляясь на природу, он ведет себя вопреки ее законам. Животные в природе убегают от холода в поисках тепла и комфорта, бобо же бежит от удобств и ищет стужи и прочих лишений. Это дает ему ощущение полноты жизни, а поскольку вся его жизнь состоит из экзаменов на соответствие, путешествие становится еще одним таким тестом.

Руководители корпораций не любили распространяться о своих фронтовых приключениях. Теперь же каждый третий топ-менеджер сперва поразит, а потом утомит вас рассказами о покоренных им вершинах. Многие из них либо только что вернулись из экспедиции на покрытый вечными льдами пик, либо проходят серьезную подготовку, чтобы туда отправиться. Сидите вы на званом ужине, ковыряетесь спокойненько в салате, и вдруг до вас доносятся не предвещающее ничего хорошего «базовый лагерь» и «нулевая видимость». Выступающий воспаряет все выше, для вас же вечер идет под откос. «К физическим трудностям мы были готовы, важно было преодолеть все это психологически», – втолковывает любитель экстремального отдыха своей аудитории размякших сотрапезников, которые – о, жалкие – не привыкли месяцами тренироваться перед отпуском. Пока он рассказывает о своих похождениях, Роберт Пири уже добрался бы до Северного полюса, ведь важно упомянуть всех местных проводников (носителей народной мудрости), все брошенное по пути оборудование («Дело дошло до того, что пришлось выкинуть даже кофе-машину»), все отмороженные пальцы (всегда есть человек, которому пришлось их ампутировать) и ненастные дни, проведенные в палатках, сдуваемых с плато невероятной силы метелью, из-за которой не видно ни зги.

Возникает ощущение, что любая гора выше 3000 метров над уровнем моря усеяна миллионерами в ярких куртках, которые наслаждаются кислородным голоданием. Выслушивая подобные монологи, я всегда задавался вопросом: почему бы этим ребятам не устроиться вместо отпуска в бригаду дорожных рабочих где-нибудь в Миннесоте? Коль скоро они так ценят нечеловеческие условия, невыполнимые задачи, командный дух и чувство локтя, то в Миннесоте они б заделали пару пробоин, а их злоключения привели бы к ощутимому результату.