Коллектив авторов - Березовский: игра без правил

Б.: — Хорошо.

Д.: — Хорошо, Борис Абрамович. Будем это подталкивать вперед.

Б.: — Как Вы думайте, сколько времени уйдет на это подталкивание?

Д.: — Я уже не знаю, честно говоря. Они действительно очень умело заматывают этот вопрос. Но на самом деле вопросы там остались.

Б.: — Понимайте, я с Вами согласен, Сергей Константинович. Просто Вы поймите такую вещь. Одну простую, элементарную вещь. Вот так, как это было раньше, каждый год «Аэрофлот» теряет десятки миллионов долларов.

Д.: — Я это понимаю.

Б.: — Глушков сделал так, чтобы не терять. Это тоже не устраивает. Что тогда устраивает, непонятно.

Д.: — Нас устраивает, чтобы эта изменилась система. Это совершенно правильно, но она измениться должна достаточно ясным образом.

Б.: — Просто мы теряем время. Жизнь-то идет в это время, она не стоит на месте.

И процесс продолжает идти не совсем так, он лучше безусловно, поскольку это была только инициатива Глушкова. Но для того, чтобы он шел нормально для государства и в глазах государства, нужны некоторые решения, уже Ваши. Которые вот уже год мы не можем никак продвинуть.

Д.: (обижено) — Ну Вы со мной не год все-таки на эту тему разговаривайте.

Б.: — Нет, нет. Я, Сергей Константинович, естественно, утрирую. Никаких претензий личных нет. Речь идет… Это действительно достаточно простое дело.

Люди не хотят его делать. Просто посылают от одного к другому, третьему, четвертому. А Вы и я, которые могут на что-то влиять, ничего не можем с ними сделать.

Д.: — Ничего, сделаем. Это, как-то, мы уж освоим такое.

Б.: — Я так понимаю: если там не будет получаться, можно обратиться к Вам?

Д.: — Да.

Б.: — Большое спасибо. До свидания! (далее сразу же следует разговор Березовского с Глушковым) Б.: — Алло, Коля! Я только что разговаривал с Дубининым. Он, конечно, п… да последняя. Но ничего. Он говорит, что у его людей есть два сорта проблем. Одна проблема — это прозрачность схемы для них. Это как раз и не устраивает наших людей. Второе — гарантии, потому что, говорит, фирма маленькая. А вот какие гарантии она дает там? Поэтому либо нужны гарантии страховой компании, либо консорциума банков. Понятно, да?

Г.: — Гарантии чего, Боря?

Б.: — Вот я, Коля, вот этого уже не понимаю.

Г.: — Потому, что мы сейчас держим счета в каких-то третьеразрядных банках, которые вообще никакой гарантии…

Б.: (раздраженно прерывает) — Коленька, давай сейчас не на эту тему. Есть такая Артамонова. Через приемную, причем я бы хотел, чтобы ты это сделал просто сразу.

Г.: — Да. Сейчас я это сделаю.

Б.: — Прямо с ней связываться и ясно сказать, что был разговор с Дубининым.

Дубинин сказал, чтобы этот вопрос был самым скорым образом решен. Поэтому назначайте время — давайте встречаться.

Г.: — Хорошо…

«…» В мае 1997 года ЦБР выдал «Андаве» лицензию, получив которую Н. Глушков, являющийся соучредителем «Андава-групп», получил полный контроль над всей валютной выручкой «Аэрофлота».

Российский аналитик Дмитрий Фурман (пишет британская «Гардиан» в апреле 1999 года — прим. Ред.) сказал, что если бы надо было написать роман или пьесу обо всем том смешном и трагическом, что пережила Россия в 90-х годах, то ее следовало бы назвать «Взлет и падение Березовского». По словам Фурмана, этот человек приобрел свое богатство и влияние только потому, что постсоветские политики нуждались в нем, чтобы обогатиться самим.

«Пришедшие к власти на заре нашей революции не имели ни малейшего представления о том, что нужно сделать, чтобы стать миллиардерами», — писал Фурман. «Они видели только вокруг заводы, колхозы и все такое прочее — но не знали, как превратить это в виллы, яхты, дома в Париже и счета в швейцарских банках, поскольку даже не представляли себе, что такое стоимость акции. Им нужен был помощник, человек, обладающий умом и обаянием, который мог все организовать, хотя, конечно, его услуги стоили дорого».

«…» Что же он (Березовский) мог узнать из общения с кремлевской элитой?

Во-первых, что боги-олимпийцы не блещут интеллектом (по его мнению), иногда находятся в полной растерянности и еще более закомплексованы, чем он сам.

Во-вторых, что — народ это абстрактное существо, которым можно управлять, манипулировать и на которое можно влиять…

«…»

Александр Коржаков (разбирает «Курье интернасиональ» причины смещения Б. Березовского с должности секретаря СНГ в апреле 1999 года — прим. Ред.), бывший руководитель охраны президента, рассказал свою версию того, как олигарх «закрепился» в Кремле. «Все вечера напролет он проводил у двери кабинета главы президентской Администрации. Получив доступ в «клуб», он использовал это положение на полную катушку».

«…» Однако сам А. Коржаков был главным объектом «работы» Б. Березовского в его первый президентский период. Сближение с ним прошло на фоне закулисной борьбы между президентом и Ю. Лужковым, который стал опираться на «лобби» В. Гусинского.

Отсюда и немыслимые прожекты Березовского об убийстве главы «Моста», высказанные А. Коржакову. «Весьма плодотворное сотрудничество» с последним дало Б. Березовскому возможность войти непосредственно в контакт с семьей президента.

Затем последовали ввод «женской части» семьи в «светско-богемную» жизнь — ряд посещений Наиной Ельциной дома приемов «ЛогоВАЗА» на Новокузнецкой улице в Москве, дорогостоящие подарки Татьяне Дьяченко, а также устройство президентского зятя главой «Аэрофлота». После отставки А. Коржакова все это позволило Б. Березовскому настолько плотно закрепиться в президентской семье, что женская половина сохраняла контакты с ним даже после скандала в «Атолле».

Появилась версия, что, сняв Березовского, Ельцин, якобы, решил конфликт между дочерями в пользу старшей — супруги гендиректора «Аэрофлота» В. Окулова, выступающего теперь против своего партнера по бизнесу, Бориса Березовского, в то время как младшая, Татьяна, всегда была на стороне последнего.

«…»

Она является членом семьи (свидетельствует в самом начале 2000 года «Либерасьон» — прим. Ред.) в прямом смысле слова. Она — Татьяна Дьяченко, младшая дочь президента. Скромная, не любит давать интервью, слывет гордячкой (как отец), обожает роскошь. Та, которую раньше называли «кремлевской принцессой», раньше занималась научной работой, а с 1996 года переключилась на подготовку и организацию президентской предвыборной кампании, посвятив себя карьере отца.

Заняв в следующем году пост советника президента, она продолжала трудиться над имиджем своего родителя, хотя, несомненно, ее роль была гораздо серьезнее.

Пробиться к президенту было нелегко, поэтому все вертелось вокруг Татьяны. И хотя официальной зарплаты она не получала, нужды у нее ни в чем не было, а теперь еще она стала защищена от всяких юридических преследований.