Елена Хаецкая - Как писать книги

Поскольку мы сейчас не говорим о написании документальных очерков из реальной жизни селян, воров в законе или поморов с их характерной, неповторимой речью, поскольку мы не сосредоточены на этнографически точном воссоздании речи и быта, то, следовательно, мы должны будем обратиться к имитации определенного вида просторечия.

Такую имитацию проще всего создать с помощью вкрапления одного-двух просторечных слов в нейтральную лексику. На уровне синтаксиса она имитируется инверсией, то есть перестановкой слов с «правильного» места на «неправильное»: сказуемое перед подлежащим, а определение перед определяемым словом. Стилистически нейтральное предложение выглядит так: определение — подлежащее — сказуемое. Просторечие ставит все с ног на голову: сначала идет сказуемое, потом подлежащее, потом определение — «Идет коза рогатая».

Иногда просторечие проникает из диалога в авторскую речь. Когда это оправдано?

При создании несобственно-прямой речи вполне уместно употребить слово или конструкцию, характерную для прямой речи данного персонажа.

Но можно зайти еще дальше и применить тот же прием просто при описании некоего места или ситуации, связанных с героем. Это свяжет персонажа с его неповторимой манерой выражаться и место (ситуацию), которую вы хотели бы соединить с ним в одном ассоциативном ряду.

Например, вы описываете уроженца сельской местности. Он употребляет слова «понева», «колодезь» и «баба». Описывая местность, из которой происходит данный персонаж, вы вполне вправе написать, что баба в поневе стояла у колодезя. Потому что это все родные для персонажа понятия. И читатель после такого как-то лучше начинает проникаться его менталитетом.

Другой вариант, персонаж — вор и употребляет слово «малина» в значении «воровской притон». Вы описываете некую комнату и попутно называете ее «малиной»; читатель уже подготовлен к тому, что сейчас встретит там данного персонажа или ему подобных.

Или вот еще пример. Персонаж склонен произносить «черт знает что» и вообще чертыхаться. И вот он пробирается по темному коридору, где расставлены ловушки, всякие табуреты, горшки, набросаны веревки и вообще «черт знает что еще». Таким образом автор (а вместе с ним и читатель) полностью переходят на сторону героя и начинают не только видеть его глазами, но и думать его словами. Причем они не его мысли думают, это не прямая речь и даже не вполне несобственно-прямая речь, а просто описание некоей ситуации. Как бы «объективное» описание. Хотя на самом деле не так.

Это достаточно примитивные примеры, а вообще вкраплением просторечий, связанных с тем или иным персонажем, можно создавать очень красивые эффекты, как бы «отдавая во владение» герою целые участки текста — и при том еще до того, как сам герой в них появится.

Употребление просторечий — прием сильный и поэтому должен использоваться очень аккуратно.

Одна из причин — невозможность приклеить нос от трупа на картину. (Когда я сейчас пишу, я не вижу читателя — не стою с ним лицом к лицу, — и поэтому не могу заранее предположить, знает он какую-то историю или не знает, известен ему некий расхожий пример или неизвестен. Поэтому буду рассказывать все свои любимые примеры и сравнения целиком, для верности).

Существует рассказ о художнике, который так жаждал достоверности в своем искусстве, что однажды отрезал у трупа (очевидно, в анатомическом театре) нос и приклеил на свою картину. Насколько мне известно из моих собственных детских опытов в портретной живописи, изобразить нос — это действительно самое сложное. Очевидно, у того художника из притчи были такие же проблемы. Но мастер, гласит рассказ, высмеял беднягу. Потому как реальность не должна вторгаться в искусство. Искусство ее имитирует, и именно имитация делает искусство реальностью. Второй реальностью. Особенной, отдельной, с собственными законами.

Ну так вот, никогда не следует лепить нос к картине.

Это значит, что никогда не следует брать из жизни куски разговорной речи и, не пропустив их через горнило… э… через волшебный самогонный аппарат… в общем, не подвергнув их алхимическим процессам творчества, — нельзя в чистом виде вставлять эти куски в художественный текст.

Мир внутри книги — это Реальность-2. Она может сколько угодно выглядеть реальной, но на самом деле она искусственна. Именно это, повторю, позволяет ей выглядеть естественной.

Поэтому любая жаргонная, разговорная фраза, никак не преобразованная, не обдуманная, не осмысленная и не трансформированная автором, взятая просто из речевой стихии и воткнутая в текст, будет выглядеть носом трупа на картине.

Жаргон, просторечия — все это изменяется вместе с эпохой. Кроме того, в одних городах, компаниях, бандах — так, а в других — иначе.

В очень ранней юности, не имея от роду и двадцати лет, я усиленно трудилась над пьесой (потом она превратилась в повесть, а сейчас хранится в домашнем архиве как наглядное пособие всех возможных и невозможных ошибок, какие только способен сделать начинающий автор, печальное существо с острова доктора Моро, так сказать). В частности, в этом произведении я пыталась воссоздать реальную разговорную речь. Герои-то — молодые люди, студенты первого курса университета (как я), поэтому, как мне казалось, нет ничего проще — нужно просто записать все то, что я слышу вокруг. И вот у меня герой произносит: «Неудобняк какой крутой». Я страшно гордилась документальностью реплик своих персонажей. Трижды ха-ха. Они звучали глупо, фальшиво, при перечитывании два года спустя я страшно краснела именно на этих репликах. Во-первых, в универе уже никто так не говорил, возникли какие-то другие словечки. (Эту коварную переменчивость разговорной речи я считала главной бедой! Наивное созданье!) Во-вторых, как-то фальшиво звучали эти реплики, а почему — я не понимала.

Позднее до меня дошло (на самом деле это придумано уже давно, но люди любят изобретать велосипеды): для того, чтобы изобразить в тексте неустаревающую разговорную речь, нестареющий молодежный сленг, например, необходимо создать его имитацию. Придумать его. Можно использовать реально гуляющие сленговые словечки? Да, можно. Вкраплять их в ваше придуманное арго — да, только делать это аккуратно. Насколько убедительным получится ваш искусственный сленг — зависит от вашего мастерства.

Но главное правило здесь такое: нельзя брать сленг в чистом виде. Употребление как бы жаргонных слов, принятых в определенных тусовках в определенные годы: впахивать, немеряно, неудобняк, и идиоматические обороты, вроде «конь в пальто» — отчетливое свидетельство авторской беспомощности. Для показа сленга его нужно изобрести. Тогда он, кстати, не утратит актуальность даже после того, как люди вокруг перестанут пользоваться чем-то подобным.