Ольга Грейгъ - Экстрасенсы и маги в спецслужбах мира

После долгих опытов Майрановскому с коллегами удалось создать яд, идеально подходящий для работы чекистских агентов. Препарат обозначили как К-2; после приема К-2 человек, по свидетельству отравителей, «как бы становился меньше ростом, слабел, становился все тише и через 15 минут умирал». При этом медики из обычных клиник делали официальное заключение: человек умер от острой сердечной недостаточности.

Как и положено чекисту «с чистыми руками и пламенным сердцем», Майрановскому не единожды доводилось расстреливать свои жертвы. Правда, делал он это во имя науки отравленными пулями. Он признавался, что иногда стрелял в одного и того же «объекта» до трех раз, потому что по инструкции, если жертва не умирала после первого выстрела, следовало испытать пулю, содержащую уже другой яд… и так до гибельного конца.

О злодеяниях Майрановского стало известно (правда, узкому кругу) после ареста генерала П. Судоплатова, писавшего признательные послания в верха и всячески открещивавшегося от деятельности этой лаборатории. Впрочем, как показал сам Майрановский, еще с осени 1938 года он стал получать задания от Судоплатова. А в годы Второй мировой его лаборатория и вовсе входила в состав 4-го управления НКГБ, которое возглавлял генерал Павел Анатольевич Судоплатов. В признательных показаниях и сам Майрановский писал, явно гордясь своими «ядовитыми подвигами»: «Моей рукой был уничтожен не один десяток заклятых врагов Советской власти, в том числе и националистов всяческого рода, об этом известно генерал-лейтенанту П. А. Судоплатову».

Но в своей книге Судоплатов пишет, что ни он, ни его заместитель Наум Эйтингон не имели допуска в «Лабораторию X» и тем более в отравительно-расстрельную спецкамеру. Зато в приговоре по их делу сказано другое: «Специальная лаборатория, созданная для производства опытов для проверки действия яда на живом человеке, работала под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона с 1942 по 1946 год, которые от работников лаборатории требовали ядов, только проверенных на людях».

К тому же, как свидетельствовал белорусский еврей генерал-майор Наум Исаакович Эйтингон, он сам «присутствовал при производстве опытов в лаборатории Майрановского» и наблюдал «впрыскивание четырем подопытным жертвам яда кукарина. Яд действовал почти моментально…». Старый чекист Эйтингон (арестованный в том же, что и Майрановский, 1951 году по делу «о сионистском заговоре в МГБ») давал показания против Григория Моисеевича, хотя сам не единожды применял спецсредства из лаборатории большевистского подельника.

Как раз с 1938 года лаборатория, как пишет вышеназванная «Энциклопедия секретных служб России», «занималась производством в большом количестве специальных средств для диверсионных групп, партизанских отрядов и агентуры, действующих в немецком тылу. В конце войны Майрановский даже был награжден по одному приказу вместе с руководителями управления Павлом Судоплатовым и Наумом Эйтингоном. А после войны яды использовали для ликвидации неугодных лиц на территории СССР и за границей». При этом использовали не только пистолеты, заряженные отравленными пулями, но и уникальные орудия уничтожения, как то: стреляющие отравленные зонты, колющие трости, самопишущие ручки, трубчатые зажигалки. В НКВД, как известно, помимо лаборатории ядов существовали и другие специализированные секретные объекты научно-технического профиля, в том числе лаборатория телемеханических приборов Монина, где изготавливали шпионские «игрушки». Кстати, Майрановского некоторые источники представляют и как сотрудника лаборатории отдела оперативной техники МГБ СССР.

Никто не может достоверно сказать, на скольких несчастных были испробованы все эти чекистские разработки, начиненные ядами из лаборатории Майрановского. Одни называют число в 250 человек, другие говорят: гораздо больше тысячи. Несмотря на то, что большинство источников сообщает, что жертвами советских докторов-убийц были приговоренные к смертной казни преступники, имеются данные, свидетельствующие, что среди тех, кто расстался с жизнью в пресловутой «Камере», были не только зэки, получившие «вышку». Здесь нашли свою мучительную смерть немецкие и японские военнопленные, поляки, корейцы, китайцы, обвиненные в «шпионаже». Известно о случае, когда в конце 1945 г. сюда для проведения опытов привезли трех немцев-политэмигрантов, бежавших в свое время в советскую Россию от нацистов и получивших здесь вместо спасения смертельные инъекции.

Приговоры, – как писал журналист Владимир Абаринов в одном из номеров газеты «Совершенно секретно», – «…исполнялись в том числе и в спецкамере „Лаборатории-X“. Иными словами, доктор Майрановский испытывал свои газы и яды на обреченных людях. В годы горбачевской гласности автору попалась заметка в одной из московских газет, повествующая о капитальном ремонте или сносе дома в Варсонофьевском – в подвале будто бы обнаружились залежи человеческих костей. Корреспондент сообщал об этом, ничего не зная о лаборатории Майрановского».

Вообще же в списке политических врагов, погибших по вине советских чекистов от ядовитых веществ, стоит множество разных людей.

Это американский коммунист Оггинс, работавший в 1930-е гг. агентом НКВД на Дальнем Востоке и позднее арестованный в Москве за «шпионаж»; он погиб в 1946 году от укола шприцем, наполненным ядом, который ему в тюремной больнице лично вколол «Доктор Смерть».

Это и гражданин Польши еврей Самет, занимавшийся секретными работами по подводным лодкам в Ульяновске. В июне 1946 года, после того, как «органам» стало известно, что инженер собирается уехать в Палестину, Судоплатов и его сотрудники захватили Самета, вывезли за город, где Майрановский сделал жертве инъекцию яда, после чего была сымитирована случайная смерть.

Это, не исключают, и известный украинский историк Михаил Грушевский, бывший глава Центральной Рады, умерший вскоре после инъекции, сделанной в одной из московских клиник в 1934 году.

Это и лидер украинских националистов Шумский, ставший очередной жертвой отравителей. Тогда, в 1946 году Майрановский был срочно вызван в Саратов, где в больнице лежал Шумский. Яд из спецлаборатории сделал свое дело: официальная версия гласила, что Шумский умер от сердечной недостаточности.

Это архиепископ украинской униатской церкви Ромжа, которого убили люди Судоплатова в 1947-м в Мукачево. «Майрановский передал ампулу с ядом кураре агенту местных органов безопасности – это была медсестра в больнице, где лежал Ромжа. Она-то и сделала смертельный укол», – свидетельствует в книге «Спецоперации» генерал П.А. Судоплатов, рассказавший и о многих других злодеяниях своих коллег. Судоплатов, кстати, подчеркнул, что в случаях с Шумским и Ромжей приказы об убийствах отдавались лично первым секретарем ЦК ВКП(б) Украины Н.С. Хрущевым.