Итоги Итоги - Итоги № 26 (2013)

Но все вернулось на круги своя. В правительство Улюкаев пришел по путинскому призыву в мае 2000 года. Став министром финансов, Кудрин пролоббировал его в первые замы: работая в Институте экономики переходного периода, Улюкаев плотно сотрудничал с Минфином, писал аналитические записки. В министерстве курировал межбюджетные отношения, бюджетную политику расходов, финансирование отраслей народного хозяйства, госаппарата, а также оборонного комплекса и правоохранительных органов.

А потом был апрель 2004 года. Разгар административной реформы. Каждому ведомству отводилось только по два зама. Это касалось и Минфина. Тут в ЦБ появилась вакансия зампреда: не без помощи Путина уговорили Олега Вьюгина (предшественника Улюкаева и по Минфину, и по Банку России) возглавить Федеральную службу по финансовым рынкам. Наш герой переехал в историческое здание на Неглинке, которое покинул лишь на прошлой неделе...

Государство

Судьба у него, видно, такая: ученый, законотворец, госслужащий, банкир. «Теория и практика никогда в конфликт не входили?» — спросили мы как-то Алексея Валентиновича.

«Теория мне всегда легче давалась. Я всегда знаю — или мне кажется, что знаю, — логику того, что происходит на финансовых рынках. А, например, своими деньгами распорядиться умно как-то не получается. Все время потом думаешь: и почему я этого не сделал? Ведь даже публично рассуждал, а сам ничего не предпринял...» — разводит руками Улюкаев.

В таком случае вопрос на засыпку: в какой ситуации макроэкономисту-теоретику комфортнее — когда денег в казне нет или когда их избыток?

«Теоретически недоедание здоровее, чем переедание, — издалека начал наш собеседник. — Благополучие — не заработанное, а упавшее с неба в виде нефтяной конъюнктуры — расслабляет. Но это я теоретически рассуждаю: недоедание полезнее, но на собственной шкуре испытать бы его не хотелось». Но пришлось. В кризисном 2008-м. Не исключено, что и сейчас экономику не минует чаша сия.

«Это непростая ситуация: одно дело принимать вахту, когда 7 процентов роста, другое дело, когда 3 процента с трудом наскребаем», — заявил свеженазначенный министр на встрече с президентом.

Добавим к этому практически нулевой промышленный рост, инфляцию, приближающуюся к 7 процентам, и бюджетный дефицит в 60 миллиардов рублей по итогам первого квартала. Плюс подарок от премьера аккурат к назначению: сокращение бюджетных расходов в 2014 году на 400 миллиардов рублей.

«В нынешних непростых условиях требуются концентрация средств на ключевых программах и, что всем очевидно, хотя и болезненно, оптимизация расходов», — заявил глава правительства, пообещав, правда, не трогать социалку и изыскать средства на инфраструктурные проекты. Где взять денег, на Петербургском международном экономическом форуме подсказал Владимир Путин: в Фонде национального благосостояния. А вот обеспечить эффективность трат и возврат этих инвестиций предстоит как раз новому министру экономики. Кстати, в отношении резервных фондов позиции Путина и Улюкаева совпадают. В одной из недавних статей тогда еще первый зампред ЦБ рекомендовал зафиксировать размер резервных фондов, а излишки раздавать населению в виде налоговых возвратов. То есть вернуть деньги в экономику, что в сущности и предлагает президент.

Улюкаев в принципе убежденный сторонник инвестиционного развития. «Понятно, что пирог таков, какой он есть, его можно по-разному делить, но если его не увеличить, то эта дележка становится игрой с нулевой суммой», — сказал Улюкаев в Минэкономразвития на первой встрече с подчиненными. Глобальная ситуация непростая, так что «диверсификация экономики через максимальное стимулирование несырьевого экспорта — это то, на что мы обречены абсолютно».

Диверсификация, по Улюкаеву, это не только и не столько технопарки и мегапроекты, сколько целенаправленное развитие малого и среднего бизнеса. А еще это «длинные» деньги, софинансирование со стороны бюджета и ФНБ, средства от инвесторов, качественное управление проектами и грамотное распределение рисков.

Главное же — не допустить рецессии, обеспечить выполнение обязательств государства перед гражданами, а затем поступательно закладывать базу долгосрочного роста...

Какими средствами этого добиться? Опыт антикризисного управления у Улюкаева богатый.

Помнит ли сейчас кто-то, что в 2009 году бюджет верстался исходя из цены нефти в 41 доллар за баррель? Знает ли кто-то, что рубль в 2008 году предлагали девальвировать аж на 60 процентов и если бы не позиция ЦБ, то так бы оно и было? Может, кто-то забыл, что к февралю 2009 года Банк России выдал в виде беззалоговых кредитов почти на два триллиона рублей, чем спас от банкротства почти две сотни отечественных банков. При этом Улюкаев не был бы финансистом, если бы спасал банки безвозмездно, то есть даром. Кредиты они получали хоть и без залогов, но под проценты. В результате этой операции государство заработало не менее 200 миллиардов рублей. Об этом, кстати, в апреле 2010 года не преминул напомнить тогда еще премьер Владимир Путин, выступая с отчетом перед Госдумой.

Не ждет министр и дармовых денег от Центрального банка: он не сторонник снижения процентной ставки, за что его нещадно критикуют. На форуме в Давосе Улюкаев прямо-таки сцепился на сей счет с Германом Грефом. Тот выступил за понижение, а Улюкаев резал правду-матку: «Раздача дешевых денег — преступление перед бизнесом и народом». Греф цитирует Дерипаску: мол, Центробанк выпил всю кровь из российской экономики. «У меня есть 3,5 литра, если Дерипаске нужно немножко, я готов ему по-донорски помочь», — парировал Улюкаев.

Вполне определенная позиция у министра и по курсу рубля. Главный стимул роста он видит не в девальвации, а в институциональных реформах — приватизации (первая ласточка — заявленная Улюкаевым полная продажа «Ростелекома») и стимулировании инвестиций. Из чего следует, по крайней мере, два вывода: министр экономики станет в правительстве одной из ключевых фигур и оппонентов у него будет выше крыши.

Чего хотя бы стоит его критика пенсионной реформы. Страховую природу пенсионных отношений он считает фикцией. И при этом Улюкаев, пожалуй, единственный, кто обращает внимание на то, что дефицит ПФР существует только в умах бухгалтеров: «Это не более чем транзитный счет трансферта из федерального бюджета на счет пенсионера. Он должен быть инкорпорирован в федеральный бюджет точно так же, как в свое время дорожный фонд».

Что касается прогнозов (этой ахиллесовой пяты Минэкономразвития), то у нового министра, похоже, свое «представление о прекрасном». Он предрекает существенное снижение глобальных темпов экономического роста: не потянет этот воз мировая финансовая и экономическая система. В обозримой перспективе темпы станут, грубо говоря, в два раза ниже. А кроме того, на протяжении длительного периода мы будем переживать высокую нестабильность. Не будет ни волн, ни взлетов, ни падений. Но двигаться будем как по льду: не кризис, не рецессия, но постоянное балансирование на грани.