Итоги Итоги - Итоги № 28 (2013)

Конкретики придется подождать как минимум до сентябрьского моторшоу во Франкфурте, но интрига немного спала: на прошлой неделе индийское подразделение концерна выложило наброски будущего «проходимца». Крепкий, хищный, брутальный — за рулем такого молодца не закомплексуешь даже в гламурном московском потоке. К «мускулам» Duster, к его выпуклым аркам и моднявым подштамповкам дизайнеры пририсовали фирменную ниссановскую решетку, щедро отделанную хромом, приладили заостренную светотехнику, как у нового Pathfinder, усложнили гнезда противотуманок. Вертикальные фонари махнули на эффектные многоугольники и по-своему отформатировали задний бампер. Всего несколько деталей заменили, а впечатление совсем иное: смотрится Terrano не в пример дороже Duster.

На вопрос «Когда ждать?» японцы отвечать не спешат. Наверное, готовят сюрприз: закамуфлированный прототип уже попадался фотошпионам на улицах. Если верить слухам, кроссовер будет готов уже к зиме.

Врешь, не возьмешь!

/ Автомобили / Новости / Честно говоря

Покупка дорогих представительских автомобилей вошла у государевых людей в привычку. Так ли нужна чиновнику иномарка, вместо которой можно обеспечить квартирой многодетную семью? Оппозиционер Алексей Навальный предлагает законодательно ограничить аппетиты власть имущих, запретив им приобретать за бюджетные деньги машины дороже полутора миллионов рублей. Инициатор законопроекта собрал уже более 100 тысяч подписей, необходимых для рассмотрения документа на федеральном уровне. Лидер Движения автомобилистов России Виктор Похмелкин считает, что лимиты никого не остановят:

— Уверен: законопроект не получит одобрения. На мой взгляд, плясать нужно не от стоимости автомобилей, а от того, кому они положены. Сейчас персоналки закреплены за многими служащими, а по идее должны распределяться только лицам, занимающим должности по выборам. Таких — единицы. И тут есть своя логика. Народ избирает человека, доверяет ему и тем самым санкционирует выделение денег на то, чтобы он выполнял свои обязанности. А дальше уже есть смысл обсуждать стоимость автомобиля. Только надо иметь в виду, что здесь все очень легко обойти. Во-первых, если машину с первичной ценой в 1,5 миллиона потом дооснастить опциями, прейскурант взлетит вдвое. Во-вторых, даже если мы ограничим подход к кормушке, вовсе не обязательно, что госслужащие будут именно покупать автомобили за казенный счет. Можно придумать миллион схем, чтобы обойти предложенные поправки. Например, заключить договор на обслуживание с аффилированной прокатной фирмой и кататься хоть на «Роллс-Ройсе». Или добиться возмещения расходов чиновникам, использующим личный транспорт для работы. Что в таком случае мешает поставить свою машину на бесплатное довольствие? В любом случае удар по ценам ни к чему не приведет, а лишь изменит подход слуг народа к данному вопросу.

Интересно, что в законопроекте Навального есть оговорка, согласно которой приобрести машину выше пороговой цены все-таки можно — на основании особого распоряжения правительства, обосновав эти траты. Настоящая лазейка! Всегда найдется объяснение, зачем понадобился дорогостоящий автомобиль тому или иному ведомству.

Честное зерцало

/ Искусство и культура / Спецпроект

Андрей Дементьев — о тех, кто влез в историю на плечах Горбачева, о мессии по имени Жерар, о семейном ГУЛАГе и прозрении Глобы, о трех ребрах, сломанных в Святой земле, о манкуртах и «Собачьих яйцах», а также о клизме с граммофонными иголками, которой регулярно пользовали главреда «Юности» на Старой площади

Если попробовать составить рейтинг цитируемости отечественных деятелей культуры за последние полстолетия, одну из верхних строчек займет Андрей Дементьев.Многолетний главный редактор журнала «Юность», секретарь правления Союза писателей СССР, лауреат всевозможных премий и орденоносец, поэт и телеведущий популярных передач, корреспондент Российского телевидения на Ближнем Востоке, радиожурналист и автор песен, которые пели, поют и будут петь, еще и член Общественной палаты... А теперь еще «уважаемый юбиляр». Андрею Дементьеву восемьдесят пять! Ну кто бы мог подумать...

— Андрей Дмитриевич, как вас увидел, сразу вспомнилось восемнадцатое августа девяносто первого. Париж. Теплый вечер. И я, в ту пору собкор «Литературки» во Франции и автор «Юности», повез вас с журналисткой Анной Пугач, вашей будущей женой, на Монмартр...

— Да, чудный был вечер! Кого только мы тогда там не встретили. Даже экс-президента США Ричарда Никсона, который, как выяснилось, отправлялся в Москву. А наутро ты позвонил нам в гостиницу и сказал срывающимся голосом: «Беда-то какая! Танки в Москве...»

— Помню, первой вашей реакцией было: «Надо лететь в Москву». Но я сказал, что ситуация непредсказуема, Михаил Сергеевич арестован — по крайней мере, так сообщали парижские газеты.

— И мы поспешили в студию Радио Свобода на авеню Рапп. Да, было время! Советский посол передавал французским властям послание от руководства ГКЧП, а мы звучали без конца по всем радио- и телеканалам: «Перестройку не убьешь! Демократия все равно победит...»

— Помнится, вы буквально выкрикнули в эфир такую фразу: «Путчисты не понимают: Горбачев человек такой силы, что стоит ему только громко прикрикнуть на них, как они упадут». А вот Михаил Сергеевич не прикрикнул — ни на заговорщиков, ни на тех, кто их в «Матросскую тишину» отправил... Неужто вы так ошибались в этом человеке, которого и по сей день называете близким другом?

— Все очень сложно. Однозначно в истории ничего не определишь...

Я знаком с Горбачевым давно и близко. Всегда говорил ему в глаза все. Михаил Сергеевич всегда меня понимал. Он знал, что в развале Советского Союза есть немалая толика и его вины. Думаешь, случайны у него нынешние проблемы со здоровьем? Пять операций — одна за другой?.. Я был единственным человеком, который вместе с Горбачевым встречал в аэропорту самолет с гробом Раисы Максимовны. Я прекрасно знаю настоящего Горбачева, фигуру героическую и трагическую. Однажды, выступая в Большом театре, я сказал: «Единственное, что нас еще спасает и что всегда будет нравственно, это искусство, литература: все остальное, и в частности политика, безнравственно». На банкете Горбачев подошел ко мне и выдохнул: «Как ты прав, Андрей, политика действительно безнравственна». Я спросил: «Что же тогда вы в нее пошли?» Горбачев вздохнул: «Так ведь я старался ее изменить».