Михаил Пазин - Страсти по власти: от Ленина до Путина

Прозорливый Сталин предвидел будущее: « С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, но только на какое-то время. Возникнут национальные группы внутри наций и конфликты. Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций. В целом в будущем развитие пойдет более сложными и даже бешеными путями, повороты будут крутыми. Дело идет к тому, что особенно взбудоражится Восток. Возникнут острые противоречия с Западом».

Впрочем, он нам оставил надежду: «И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом». Как говорится, дай Бог, а пока мы имеем то, что имеем…

Вот сколько бед наворотил Хрущев своим враньем на XX съезде. Это аукнулось ему в 1957 году, когда против Никиты Сергеевича созрел заговор.

Напомним расклад высших должностей в СССР, сложившийся перед последним рывком Никиты Сергеевича к безграничной власти: Хрущев – Первый секретарь ЦК КПСС, Булганин – первый министр, Жуков – министр обороны, Ворошилов занимал чисто номинальную должность Президента. То есть формально страной руководил Хрущев, имея своего закадычного и безвольного друга Булганина на вторых ролях.

После XX съезда «старая гвардия» в лице Молотова и Кагановича была недовольна политикой десталинизации, проводимой Хрущевым. Они не желали дальнейшего очернения Сталина, опасаясь, что это окончательно подорвет престиж государственно-политической системы СССР. Далее, оппозиция была не согласна с теми мерами внешней и внутренней политики, которые проводил Хрущев. Никита Сергеевич был неуправляемым человеком; он зачастую принимал непродуманные и опрометчивые решения, очень часто допускал ошибки и промахи. Кроме того, он отличался самоуправством и откровенно пренебрегал законами.

К 1957 году противники Хрущева даже сумели привлечь на свою сторону премьер-министра Булганина. Также к ним примкнули Президент Ворошилов, члены Президиума ЦК Первухин, Сабуров и Шепилов. (Хрущев искренне считал Шепилова своим сторонником; ведь именно он, помимо Серова, помогал ему составлять доклад на XX съезде.) За их спиной маячила тень Маленкова, недовольного своим смещением с премьерского кресла. Помните его фразу «Я еще вернусь»? К «старой гвардии» принадлежал и Микоян, но на него, «премудрого пескаря», трудно было положиться.

С другой стороны, сам Хрущев хотел избавиться от «старой гвардии», так как для осуществления своих безумных прожектов и планов ему нужны были новые люди и полностью развязанные руки. Он понимал, что сосредоточить всю полноту власти в своих руках можно, только устранив конкурентов по сталинскому Политбюро. Этим Никита Сергеевич и стал заниматься: в 1955 году лишился премьерского кресла Маленков, а в 1956 году ему удалось снять с поста министра иностранных дел Молотова.

Взаимные претензии и страсти накалились к лету 1957 года, когда Хрущев выдвинул авантюристический и нереальный по выполнению лозунг: «Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения в течение 3–4 лет». Короче, к лету 1957 года он сумел восстановить против себя большинство членов Президиума ЦК. В то же время оппозиционеры ратовали не только за изменение невежественной хрущевской политики, но и боролись за свои места; для Кагановича, Молотова и Маленкова не было секретом, что Хрущев хочет удалить их с кремлевского Олимпа.

Недовольство выкрутасами Хрущева в Кремле достигло пика, когда «коллективное руководство» решило вызвать на ковер зарвавшегося Никиту. Восемнадцатого июня 1957 года состоялось очередное заседание Президиума ЦК КПСС. На него всем скопом накинулись Ворошилов, Молотов, Каганович, Сабуров, Первухин, Булганин и Маленков. По сути, Хрущев остался в одиночестве. В первый же день заседания они нанесли Хрущеву сокрушительный удар: его решили снять с поста Первого секретаря и переместить на должность министра сельского хозяйства. Голоса разделись – 7:4. «Против» проголосовал сам Хрущев, Кириченко, Суслов и, конечно же, сверхосторожный Микоян. Хрущев скис. Казалось, дело было уже решено, но оппозиционеры рано праздновали победу. Уже в ходе первого заседания в Кремль проникли срочно созванные сторонники Хрущева и потребовали встречи с членами Президиума. Их доводы были такими: все важные партийные вопросы, в том числе перемены в руководстве КПСС, должны решаться не келейно, а на Пленуме. Все по уставу. Против такого довода не попрешь. В перерыве к Хрущеву подошел маршал Жуков, заявил, что в случае его смещения он будет апеллировать к армии. Хрущев кинулся к Жукову со словами: «Георгий, спасай! Я тебе этого никогда не забуду. Делай все, что считаешь нужным».

Жуков немедленно распорядился доставить на Пленум на военных самолетах всех членов ЦК с разных концов страны, а в случае непредвиденных ситуаций со стороны заговорщиков – выдвинуть к Москве танки. Первый секретарь Московского обкома партии Фурцева при помощи Брежнева и Игнатова организовала созыв Пленума. Пока члены ЦК съезжались и слетались на Пленум, противники Хрущева вошли в раж и поставили вопрос об упразднении поста Первого секретаря или назначении на него Молотова! Он ничего не знали ни о высказывании Жукова, ни о танках, двигавшихся к Москве, ни о самолетах, свозивших членов ЦК;

а Хрущеву, наоборот, обо всем докладывали ежечасно. Поэтому Хрущев стал вести себя самоуверенно. Пленум ЦК проходил целую неделю – с 22 по 29 июня. Однако произошло неожиданное. Дело в том, что почти все члены ЦК, секретари областных, краевых и республиканских комитетов партии были выдвиженцами Хрущева, которые были обязаны ему карьерным ростом, а потому не желали смещения «дорогого Никиты Сергеевича» с поста Первого. Когда Пленум открылся, первое слово было предоставлено Жукову, который выступил с такой обличительной речью против Маленкова, Молотова и Кагановича, что вопрос о смещении Хрущева отпал сам собой. Его поддержали видные военные чины и преобладающее большинство членов ЦК. Началось форменное «избиение младенцев». Любые доводы «старой гвардии» в обоснование своей позиции с ходу опровергались сторонниками Хрущева. Порой дело доходило до прямых оскорблений. Указанных товарищей объявили «антипартийной группой». К ним присовокупили еще и Шепилова за его высказывание на Пленуме: «Неграмотный человек не может править государством».