Газета Завтра Газета - Газета Завтра 31 (1028 2013)

Все это действительно так, однако людям, которые потеряли в автокатастрофах своих родных и близких, от этого не легче, поэтому возникает вполне логичный вопрос: можем ли мы, общество, сами ускорить процесс достижения безопасного вождения в РФ? У того же Александра Жихарева есть на этот счет большие сомнения. "Я, честно говоря, даже не знаю, что сейчас могут сделать простые автомобилисты. Дело в том, что у нас сейчас в тренде все эти программы по обеспечению безопасности, меня самого часто приглашают на всякого рода брифинги. И вот я смотрю на этих людей: президентов таких-то групп, начальников таких-то компаний, директоров таких-то институтов и понимаю, что они решают вовсе не задачи по обеспечению безопасного вождения, а какие-то свои сиюминутные интересы. Одним словом, пока на подобных мероприятиях не перестанет пастись большое количество подобных персонажей, то и у нашего общества ничего не выйдет".

Все это звучит весьма неутешительно, однако отнюдь не является поводом, чтобы сидеть сложа руки и ждать, пока все станут богатыми и порядочными. Самое малое, что сейчас могут предпринять водители, пассажиры и пешеходы, - просто быть внимательными, осторожными, не отвлекаться во время вождения или перехода через дорогу. По крайней мере, если следовать этим незатейливым правилам, то шансы каждого из нас не погибнуть и не покалечиться возрастут уже сами собой. А там, глядишь, и общая ситуация нормализуется.

Марина Алексинская

1 августа 2013 1

Культура

Евгения Смольянинова в гостях у «Завтра»

Евгения Смольянинова - дыхание на грани трепета. Русское вокальное чудо. Истома славянской души, что плещется, сверкает бликами жаркого солнца в сосуде из кристаллического льда. Её голос, призрачный, как лик луны на исходе, звонкий как трели Леля, сплетает венец из перламутра диковинных жемчужин и неизъяснимой для чувства полуобморочной нежности. "Наследница несравненных исполнительниц русских романсов и народных песен Вяльцевой и Обуховой", - говорят о Евгении Смольяниновой. Она сошла на сцену эстрады, словно с полотен Кустодиева, чтобы над Россией предательств и тоски зазвучал голос ангела. В студеный зимний день 1987 года Лев Гумилев у храма иконы Владимирской Божией Матери Ленинграда благословил Евгению Смольянинову на служение.

Евгения Смольянинова - художник, живописец звука. Как будто постигнув секреты "старинных мастеров", игрой света и тени она одухотворяет исполнение и насыщает его той эмоциональной выразительностью, что "вот из-за туч плеснула луна" становится реалистической картиной. "В лунном сиянии" предстают пейзажи и жанровые зарисовки: "с каким восторгом я взираю/ на ваши милые глаза", кружение вальса лихих корнетов, "хризантемы в саду", белые кресты на могилах русских героев Евгения Смольянинова в звуках неги и ласки являет ажурность данного ей артистического стиля, где сквозь интонации чуть надломленных струн души высвечивается благородство натуры.

"Какая музыка нужнее людям - музыка ученая или музыка народная?" - спросил Лев Толстой Рахманинова на рубеже XIX-XX веков. И если в серебре того века русские народные песни и романсы звучали цветением алым папоротника в ночь на Ивана Купалы, то сегодня они - сам тот диковинный алый цветок, что сокрыл себя в неприступности царства Берендея. "Я - королева! - вправе произнести сегодня Евгения Смольянинова. - Была до меня некоронованная королева Монтсеррат Кабалье, а сегодня - я!"

Русский талант - талант вселенский. И когда со сцены звучит романс "Не обмани", Гейне с непостижимых высот смотрит на Евгению Смольянинову, как Чайковский смотрел на Дезире Арто. Через приставленный к глазам бинокль, залитый слезами. Радости Пасхального воскресения.

Под звон трамваев

"Завтра". Евгения, в юности вы учились в Музыкальном училище Ленинграда по классу фортепиано. Вы воспринимали тогда этот город как западный?

Евгения Смольянинова.Вы знаете, я не воспринимала Ленинград как западный город. Я воспринимала его как какой-то бесконечной красоты, сказочный, весь неожиданный город. В юности у меня очень рано родился сын, я еще сама была девочкой. И тогда я оказалась в плену своего страха. Меня почему-то очень сильно мучило, что сын вырастет в песочнице. Что для него Петербург будет двором с песочницей, и он, наверное, не понимал, что я от него хотела. Я брала сына на руки, мы ехали с ним на Невский, и ходили по городу пешком до изнеможения. Улицы, проспекты, набережные, мосты. Наверное, это было нелепо и глупо. Видимо, мне самой требовалось вот это хождение, а я как-то так на сына всё переложила. Думала, что это ему нужно. Может быть, это ему и пригодилось Думаю, это как-то расширило его душу и сердце. Думаю, да Вот я пытаюсь сформулировать сейчас чем же был для меня Питер тогда? Возможностью, постоянно осуществляющейся на глазах мечтой.

"Завтра". Были ли личности, кто символизировал тогда для вас этот город?

Е.С.Я была знакома с какими-то необыкновенными, очень интересными обитателями города. Среди моих знакомых были люди, которые помнили революции, им было в то время лет по 10-17. Я разговаривала с ними, вернее, не разговаривала, а слушала их рассказы, личные впечатления. И эти рассказы чудесным образом связывались, переплетались для меня с городом. И еще я любила и люблю Анну Андреевну Ахматову. Как образ, как явление. Я узнала ее поэзию в 10 лет абсолютно таинственным образом. И вот эти стихи Ахматовой оказывались для меня узнаванием, слушанием города. Город Ахматовой был для меня особенным городом. А совершенно потрясающий звон питерских трамваев звучал отголоском музыки Шостаковича.

"Завтра". Вам нравилась авангардная в ту пору музыка Шостаковича?

Е.С.Шостакович гениален. Гениальность можно назвать как угодно. Можно сказать, что он авангарден, а я бы сказала, что он - классичен. Шостакович гениален, потому что он слышал Вселенную. Вы знаете, его музыка - это какое-то собеседование такой простоты, такой открытости. Он прост, он по-настоящему прям.

"Завтра". Евгения, тем более загадочным становится: Шостакович, Ахматова, фортепиано и вдруг ваш интерес к русской народной песне.

Е.С.Я услышала по радио Ольгу Сергееву, крестьянскую певицу. И как-то всё перевернулось. Как будто бы я перенеслась на другую планету. Как будто бы никогда до того не слышала никакой музыки. Как будто бы до того никогда не слышала никаких голосов. Как будто бы вообще впервые узнала, что такое пение. Это было моим вторым рождением для мира, для красоты, для пения. Для всего.

"Завтра". Какая она была, Ольга Сергеева?