Эксперт Эксперт - Эксперт № 32 (2013)

Абхазские и южноосетинские экономисты утверждают, что российские бюрократические круги не только «пилят» выделяемые республикам средства. Якобы они намеренно выделяют деньги лишь на социальные проекты и выплаты, игнорируя долгосрочные вложения в инфраструктуру и производственные мощности. Отчасти в этом, считают абхазцы и осетины, виновато чиновничье мышление. «Бюрократическое сознание определенных московских групп работает так: если нельзя что-то отбить быстро, то и не нужно на это тратиться», — говорит один из экспертов. Есть и другая версия: Москва намеренно не вкладывается в производственный сектор в обеих республиках для того, чтобы обе они оставались в полной зависимости от российских денег.

Впрочем, версий для оправдания своего паразитирования на российском бюджете (не исключено, правда, что взаимовыгодного) у абхазцев и осетин может быть много. В любом случае очевидно, что без российских вливаний Южная Осетия и Абхазия по-прежнему нежизнеспособны. По словам лидера абхазской оппозиции Рауля Хаджимбы, безработица в Абхазии все еще 70-процентная. А это приводит к серьезному росту уличной преступности и снижению привлекательности Абхазии как туристического центра.

Проблемный Алик

Политическая ситуация в анклавах еще сложнее. Южную Осетию здесь рассматривать вовсе не стоит — трудно говорить о политическом будущем государства, все лидеры которого выступают за скорейшее вхождение в состав России. В Абхазии же упор России на стабильность привел лишь к дестабилизации ситуации.

Эту дестабилизацию связывают с приходом к власти в 2011 году полностью поддерживаемого Москвой Александра Анкваба. По мнению некоторых политологов, эта дестабилизация была связана с попыткой Анкваба навести элементарный порядок в стране. «Анкваб, имея широкую поддержку населения, счел возможным не делиться с радикальной оппозицией, которая весьма немногочисленна, однако за время своего господства c 1990-х и вплоть до 2005 года уже привыкла иметь долю во власти и теперь готова требовать ее даже с оружием в руках», — говорит абхазский аналитик Спартак Жидков. Однако есть и другая точка зрения. «Два этих года он строил все подряд: школы, больницы, стадионы, даже дорогу и высоковольтную ЛЭП к отданному в аренду СухумГЭС подвел, но только не государство», — пишет абхазский политолог Инал Хашиг. По мнению противников президента, Железный Алик, как его называют в Абхазии, взял курс на укрепление в стране авторитарной системы. Какая бы из версий ни была верна, результат один: Анкваб умудрился испортить отношения как с абхазскими кланами, так и с общественными организациями. В этом году в стране начали проходить масштабные акции протеста, и дошло до того, что 12 июня проправительственная партия «Единая Абхазия» (в простонародье именуемая «ЕдА») объявила о переходе в оппозицию. От «ЕдА» было всего три депутата в парламенте, однако в партии состояло абсолютное большинство всех чиновников страны. Те из них, кто остался лояльным Анквабу, тут же написали заявление о выходе из партии, однако часть осталась. Вряд ли, конечно, страну ожидает государственный переворот. «Даже радикальная оппозиция в Абхазии понимает, что альтернативы демократическим выборам просто нет… Если Хаджимба или любой другой лидер оппозиции захватит власть, кто защитит его самого от нового переворота? Ведь население Абхазии вооружено, у сторонников Анкваба стволов ничуть не меньше. Если законный глава государства хоть раз уступит силе, то президенты в Абхазии начнут свергаться каждые два-три месяца», — поясняет Спартак Жидков. Однако говорить о поступательном развитии в такой ситуации тоже нельзя.

По всей видимости, Москва закрывает глаза на внутриабхазскую ситуацию потому, что Александр Анкваб открыто демонстрирует не только лояльность, но и готовность во всем ориентировать свою страну на Москву. Например, правительство Анкваба стало серьезно ограничивать иностранные НПО, обязав их работать лишь на территории Гальского района республики. Некоторые международные проекты были закрыты — в частности по университетской линии. Так, Абхазия изгнала из страны бельгийского профессора, который читал лекции в Абхазском государственном университете, под предлогом того, что абхазских профессоров на Запад читать лекции не приглашают.

Однако в последнее время у Анкваба стали возникать чреватые серьезными последствиями конфликты с Москвой. Так, абхазское руководство поддержало идею выделения абхазской митрополии из подчинения Грузинской православной церкви — и столкнулось с жесткой позицией РПЦ, которая рассматривает Абхазию как каноническую территорию Грузинского патриархата и взяла на себя лишь функцию временного духовного окормления абхазской паствы. Возможно, столь щепетильное отношение патриарха Кириллак правам ГПЦ объясняется тем, что последняя нужна ему для борьбы с украинскими раскольниками и другими православными церквями. Кроме того, глава грузинской церкви Илия IIрассматривается как один из тех, кто может поспособствовать стабилизации российско-грузинских отношений. «Нам предложили “двойную юрисдикцию”. Это означает, что де-юре мы остаемся в границах Грузинской православной церкви, а де-факто временно отдаемся в управление Русской православной церкви», — пояснил глава фактически самопровозглашенной Священной митрополии Абхазии отец Дорофей. В результате абхазцы обратились за помощью к Вселенскому патриарху в Константинополь, и не исключено, что в итоге перейдут под его юрисдикцию. Что, конечно же, будет считаться в Москве политически неприемлемым.

Мириться придется

Чем больше проходит времени после завершения горячей фазы грузино-югоосетинского конфликта, тем очевиднее становится тот факт, что ориентация исключительно на Россию не приносит обеим республикам экономического и политического развития. И что ключ к решению комплекса абхазских и осетинских проблем — в налаживании их прямого диалога и дальнейшей стабилизации отношений с Грузией. Речь, конечно, не идет ни о реинтеграции этих республик в Грузию, ни об их отказе от приоритетных отношений с Москвой — в силу целого ряда объективных геополитических, исторических и, в конце концов, психологических причин оба этих сценария в обозримой перспективе нереальны. Скорее следует искать компромисс, который выведет республики из политической и экономической изоляции, откроет путь иностранным инвестициям. Наконец, решит ряд межнациональных проблем. Так, в Абхазии остро стоит вопрос выдачи паспортов грузинским жителям Гальского района. «Идущая сейчас паспортизация несет серьезную угрозу республике. Большинство этих людей участвовало в боевых действиях, у всех есть грузинские паспорта, все лояльны к Тбилиси. И как только они получают паспорта, то сразу смогут голосовать. А электорат, лояльный враждебному соседу, — это пятая колонна», — говорит один из экспертов по Абхазии, пожелавший сохранить анонимность. Учитывая, что причины «паспортной проблемы» кроются прежде всего в недоверии к Грузии, решать ее лучше всего в рамках сотрудничества и диалога с Тбилиси.