Вадим Телицын - Русское иго, или Нашествие ушкуйников на Золотую Орду

Весь этот город из пяти концов был окружен земляным валом, а за ним — рвом.

Новгородцы мало заботились о постоянной поддержке своих крепостных укреплений и обращали на них внимание тогда только, когда опасность угрожала им уже реально.

Известие о копании рва около Софийской стороны встречается в летописи под 1372 годом, когда Новгород, после разорения Торжка тверичами, опасался нашествия тверской силы. Но это был не первый в истории Новгорода оборонительный ров: вероятно, он был в это время только восстановлен, а существовал и ранее (но заброшен из-за ненадобности в применении).

В 1383 году, когда ждали нападения на Новгород московского князя Дмитрия Донского, расширили и сам вал. По линии вала в некоторых местах сделаны были каменные башни или костры. В 1391 году на обеих сторонах, на Торговой и на Софийской, были поставлены «каменные костры» (надвратные башни) в конце каждой улицы, то есть в тех пунктах, где улицы доходили до вала. Конечно, в «кострах», по крайней мере в некоторых, должны были находиться ворота для выхода из города за его черту, в поле.

По всей линии сверху вала поставлен был деревянный частокол, называемый острогом. Внешняя сторона вала была во многих местах, отделяясь от вала, окаймлена натуральными протоками. За Неревским концом протекал у самого вала ручей Гзень: он поворачивал к востоку и впадал в Волхов. За Людиным концом было Жидическое озеро, или плесо. Торговая сторона была окаймлена канавой или речкой Копанью. На южной стороне за Славенским концом протекал ручей Жилотуг, сливавшийся с другим протоком — Малым Волховцем. Этот последний в значительном отдалении от вала, протекая из Волхова в Волхов же, окружал всю Торговую сторону и служил ей защитой. Ближе к валу, за Плотницким концо», протекала речка Витка. Кроме этих ручьев и протоков, Федоровский ручей протекал посреди Торговой стороны в Плотницком конце, а может быть, в древности служил ему межой со Славенским. Ручьи Гзень, Витка, Федоровский, Копань были многоводны, но из года в год утрачивали свое значение и в засушливые летние месяцы даже пересыхали. Защищенная природой Торговая сторона менее нуждалась в искусственных средствах, когда не имела их, по крайней мере, до XIV века. В 1335 году часть Славенского конца была обнесена каменной стеной от Ильи до святого Павла. В 1386 году Торговая сторона была окопана валом. Быть может, это было уже восстановление прежнего вала.

Вал, огибавший Новгород на обеих сторонах Волхова, не составлял последней границы городских построек. За валом, на значительное пространство во все стороны, простирались посады, прилегавшие к монастырям, построенным около Новгорода в большом количестве. Они считались не в новгородской земле, а в самом Новгороде. Определить с точностью черту этого собственно городского пространства невозможно, но приблизительно можно предположить, что состоящим в городе считалось «пространство на Торговой стороне от Николы Липенского до Хутыня, а на Софийской — от Перыня до Пидбы». На западе Мостище, а на востоке Ковалево были крайними посадами. Нельзя также с точностью определить, где и как были расположены эти посады. Окрестности Новгорода болотисты и в сильные разливы заливались водой, за исключением высоких мест, где построены монастыри. Но иногда вода доходила и до их стен. Вероятно, посады строились на этих более удобных местах, но может быть, существовали они и там, где в настоящее время трудно предположить строения, потому что во многих местах находят свидетельства о наличии жилья. Быть может, новгородцы предохраняли себя от затопления, ставили свои избы на столпах.

Надобно принять во внимание и то, что в Средние века кругом Новгорода были леса. Так, под 1255 годом в летописи говорится, что новгородцы выстроили полк за Рождеством Христовым в поле; это место (за кладбищенской церковью), стало быть, тогда было сухо, а затем его затянуло болото. С некоторых сторон город продолжался непрерывно за валом. Так за валом у Неревского конца был посад «Зверинцы». За Людиным и Загородным концами следовали сплошные поселения, расположенные улицами, как это видно из известия о их сожжении в 1386 году. На Торговой стороне за плотницким концом, к северу, шло непрерывное поселение вплоть до Антониева монастыря. Вправо от него был большой посад, принявший в XV веке уже название конца — Никольский конец. На той же Торговой стороне были посады за валом у Воскресения на Красном поле и у Рождества. Далее: где был монастырь, там был и посад. В 1386 году двадцать четыре посада погибли в огне пожаров — на Софийской стороне: в Раком, в Коломцах, около монастырей Перыня, Юрьева, Аркажа, Пантелеймонова, Благовещенского, Воскресенского, Петра и Павла, Николы Мостищенского, Колмовского. На Торговой стороне — на Липне, на Городище, в Нередицах, близ монастырей: Ситицкого, Лятского, Кирилловского, Ковалевского, на Болотове, на Лисьей горке, в Деревяницах и около Хутынского.

«Эти посады (из них некоторые по неудобству местности могли ограничиваться несколькими избами), с дворами, рассеянными там и сям, с огородами и садами при дворах, придавали Новгороду вид огромнейшего города, которого части были в разных направлениях разрезаны между собой пустыми местами, протоками, рощами, а во время сильной весенней половоди казались выходящими из широкого озера» [41] Костомаров Н. И. Русская республика. Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова, Вятки. М., 2010. [Электронный вариант.] .

А вот что писал о Новгороде — но уже не о географии города, а об его истории, о домонгольском ее периоде — Б. А. Рыбаков: «История Новгорода — это, во-первых, история одного из крупнейших городов средневековой Европы, а во-вторых, история необозримой страны, раскинувшейся от Балтики до Ледовитого океана и Урала. Когда впоследствии, при Иване III, Новгородская земля влилась в состав Московского централизованного государства, то сразу удвоила его размеры.

Истоки новгородской истории уводят нас в отдаленное время славянской колонизации Севера, когда славяне-земледельцы медленно осваивали всю зону лиственных лесов Восточной Европы.

В своем расселении славяне долго не выходили за пределы этой пригодной для земледелия обширной области, доходившей до озер Чудского и Ильменя и докостромского Поволжья. Далее на север лежала зона безбрежной хвойной тайги, редко заселенной местным неславянским населением, жившим здесь со времен неолита и занимавшимся преимущественно охотой и рыболовством. Родовые поселки славян не заходили в эту суровую зону.

Вот именно здесь, на пограничье двух ландшафтных областей, где на протяжении сотен километров пришли в соприкосновение славянские и угро-финские племена, предки эстонцев, карелов, вепсов, коми, удмуртов, и возникла цепь древних городков, окаймлявших самые северные земли, до которых добрались в эпоху родоплеменного строя славяне. Таковы Псков и Изборск близ Чудского озера, Новгород на Ильмене, Белоозеро, Ростов. Одни возникли еще в догосударственную пору и были центрами тех или иных племенных союзов, другие же были поставлены как «новые города», как северные фактории Киевской Руси. Вероятно, к их числу и относился Новгород, возникший в IX веке. Сложение государственности на юге изменило судьбу этих порубежных городов. Русские дружинники перешагнули в IX–X веках границу двух ландшафтных зон, удерживавшую пахарей, и углубились в тайгу, открывая неведомые земли, встречаясь с различными народами и привозя в Киев вещи, изготовленные кузнецами Урала.