Газета Завтра Газета - Газета Завтра 36 (1033 2013)

Дальше: "Под её контролем началась разработка плана строительства клиники на 2500 коек для 2-го Медицинского института и клинического городка для Академии медицинских наук. Памятник Юрию Долгорукову, стадион в Лужниках, новый цирк, Музыкальный детский театр Натальи Сац, хореографическое училище при Большом театре, картинная галерея на Крымском валу, Библиотека иностранной литературы, хранилище библиотеки им.Ленина - все это было сделано благодаря ей". Такова одна сторона её жизни и работы.

А вот другая. Когда в 1958 году в связи с Нобелевской премией на Пастернака обрушился радио-газетный шквал и на Западе, и у нас, многоопытный старец Корней Чуковский сразу решил: "Спасение одно - поехать вместе с ним завтра спозаранку к Фурцевой, заявить ей, что его самого возмущает та свистопляска, которая поднята вокруг его имени, что роман "Живаго" попал за границу помимо его воли - и вообще не держаться в стороне от ЦК, а показать, что он нисколько не солидарен с бандитамиИ пусть он расскажет ей всё - спокойно, искренне. Пусть скажет, что возмущён такими статейками, как те, которые печатают о нём антисоветские людиПусть скажет, что он стал жертвой аферистов, издавших его роман против его воли, как он говорит".

А старик был человеком, хорошо осведомленным, и вот у него такое убеждение: Екатерина Алексеевна поможет! Хотя тогда она была ещё не министром культуры, а первым секретарём МГК и секретарём ЦК. Мало того, Чуковский всё это сказал в Переделкино самому Пастернаку в присутствии А.Н.Погодиной, жены драматурга Погодина, сына Пастернака - Леонида и фотографа А.В.Морозова. И потом, 27 октября, в дневнике записал: "Они меня поддержали". Значит, вовсе не один Чуковский так думал о Фурцевой. Пастернак не захотел ехать, но написал ей письмо, однако оно получилось таким недипломатичным, что, по мнению Чуковского, могло только помешать. Неизвестно, было ли оно передано.

Только в одном ошибался всезнающий старец: никаких аферистов не было, Пастернак сознательно передал рукопись романа итальянскому издателю, и напечатан он был вовсе не против воли автора. Но тогда знать это Чуковский не мог.

А вот конкретный факты, помогающие понять, на чём основывалось такое мнение в художественной среде о Фурцевой. Известный кинорежиссер, народный артист России Геннадий Полока свой первый фильм "Чайки над барханами" в 1959 году снимал в Туркмении. Фильм почему-то очень не понравился руководителям республики, и они добились его запрета. Молодой никому не ведомый режиссер обратился, с жалобой к Фурцевой, только что ставшей министром. Она собрала художественный совет, который фильм одобрил. Однако туркмены не успокоились, сфабриковали дело о растрате режиссером большой суммы. Это грозило ему 15-ю годами. Тогда Фурцева со знаменитым режиссером Иваном Николаевичем Пырьевым написали письмо генеральному прокурору СССР Р.А.Руденко. В итоге дело было прекращено за отсутствием состава преступления (ЛГ.10.7.13).

Можно вспомнить и о том, что в своё время была запрещена пьеса Леонида Леонова "Метель". И не как-нибудь, не каким-то горкомом или реперткомом, а постановлением Политбюро ЦК, при том с самыми жёсткими и тяжелыми формулировками. Но Е.А. Фурцева вскоре после того, как стала министром, подала в ЦК записку с просьбой разрешить постановку пьесы. И убедила: Президиум ЦК разрешил.

Так чего же стоят слова о массовом трепетании перед Фурцевой. Она, возможно, не была таким уж тонким знатоком искусства, но что такое хорошо и что такое плохо, понимала; сообразить, чего стоит "Черный квадрат" Малевича и чего - "Христос в пустыне" Крамского, могла и была честным, отзывчивым, и, когда надо, решительным человеком. По разным надобностям жизни Фурцева помогала Святославу Рихтеру, Льву Кербелю, Майе Плисецкой, Юрию Любимову. Ещё и театр на Таганке был построен по её настоянию.

Многие деятели культуры и искусства отзывались о ней очень тепло и благодарно. Директор театра "Ла Скала" Антонио Гирингелли был просто влюблён в неё, что помогало нашим певцам проходить стажировку на сцене этого во всем мире знаменитого театра. Фурцева однажды получила письмо от Людмилы Лонго, референта Гирингелли: "Уважаемая Екатерина Алексеевна! Доктор Гирингелли собрал Ваши фотографии и поручил различным художникам написать по ним Ваш портрет. Один из них, наконец, понравился, ему кажется, что-то получилось. Он хотел бы поднести портрет Вам по случаю приезда "Ла Скала" в Москву и в память о многолетнем сотрудничестве, о дружеских отношениях, и о той симпатии, любви, что он всегда к Вам испытывал. Он очень боится, как бы Вы не рассердились на него за такую смелость, и потому поручил мне выяснить Ваше отношение".

А Михаил Шолохов с трибуны съезда партии сказал так: "Давно мы, писатели, мечтали о таком министре культуры. Всем взяла дорогая Екатерина Алексеевна: и дело своё отлично поставила, потому что знает его и любит, и душевна, обаятельна".

По некоторым данным, приводимым в Интернете, предпринимателю Арманду Хаммеру, хорошо известному в нашей стране с первых лет революции, встречавшемуся ещё с Лениным, Екатерина Алексеевна всучила этот самый "Черный квадрат" в обмен за какую-то картину Гойи. Одно это характеризует её как ценителя искусства и мудрого руководителя. Словом, не зря она получила четыре ордена Ленина. А недавний министр культуры Швыдкой обратно выкупил сей "Квадрат" за десять миллионов долларов. Более выразительной характеристики этому деятелю представить трудно.

Екатерина Алексеевна умерла 24 октября 1974 года. На её похоронах Майя Плисецкая сказала: "Такого министра у нас больше не будет". После её смерти был создан Фонд русской культуры им. Фурцевой. На доме, где она жила, в 2004 году установлена мемориальная доска.

И странно видеть воспоминания Татьяны Пилецкой. Она хоть и много снималась в кино, однако в советское время подняться выше первой ступеньки - звания заслуженной артистки РСФСР, полученном в 1977 году к юбилею - не смогла. Но в нынешнее время, в 1999 году, когда звание народного артиста России дают даже таким, как телевизионный затейник Якубовичу с "Поле чудес", это звание получила и она.

Недавно в правительственной "Российской газете" артистка поведала, что фильм, повествовавший о любви далеко не молодого композитора к юной девушке, после которого Пилецкая обрела известность, первоначально назывался "Знакомые судьбы". Но, говорит, "министр культуры Фурцева возмутилась: "Что значит знакомые? У нас, что, все девушки такие? Нет, пусть уж лучше будет "Разные судьбы". Ей никто возражать не смел" (РГ.18.7.13).

Ну, во-первых, подумаешь, какой деспотизм, какая тирания - министр захотела другое заглавие. Но мадам помнит сей акт деспотизма всю жизнь. А, во-вторых, фильм этот - 1956 года, Фурцева тогда не была министром. В чём же дело? Да просто Пилецкая принадлежит к той среде, в которой считается обязательным хаять все советское, в том числе и всех министров.