Ив Аман - Отец Александр Мень: «Люди ждут Слова...»

И еще одно высказывание о. Александра: «В античной мифологии рассказывается о гиганте Антее, он обретал силы, прикасаясь к земле. Мы, наоборот, чтобы обрести силы, должны на мгновение коснуться неба».

Все друзья свидетельствуют о силе его молитвы.

Надо бы собрать свидетельства людей, которые утверждают, что были исцелены по его молитве. Например, один из его друзей, умиравший в отделении реанимации онкологической больницы, рассказал, что сознание стало возвращаться к нему, когда он услыхал голос отца Александра, пришедшего его навестить.

Все, кто знал его, поражались запасу его сил. Он никогда никому не отказывал во встрече, к нему можно было прийти и без предупреждения. И он все бросал, чтобы выслушать пришедшего, — если только не служил.

Как это ему удавалось? Его работа в приходе, встречи с людьми в Новой Деревне и в Москве. Ответственность за группы, катехизация, научная работа, дорога из дома в Новую Деревню и в Москву… А еще он находил время для того, чтобы быть в курсе культурной жизни и работать над богословскими трудами, писать статьи и книги. Его отличали необычайно высокая работоспособность, могучая память, редкое умение сосредотачиваться. С детства он научился не терять времени даром. Как только находилось свободное место в электричке, он садился, доставал из портфеля картонную папку, клал на нее лист бумаги и начинал писать…

Среди его духовных детей были, конечно, преданные люди, на которых он мог положиться. Он бывал рад отправиться с кем‑нибудь из них на машине в Москву из Новой Деревни. Тогда машина превращалась в настоящую штаб–квартиру на колесах!

Отец Александр умел использовать каждую свободную минуту. Если трудишься — трудись, если молишься — молись, если отдыхаешь — отдыхай, советовал он. Но не делайте ничего кое‑как, бестолково. Не пребывайте в праздности, не бездельничайте. Следите за тем, чтобы не убивать время, так как, убивая время, вы убиваете собственную жизнь [147] Мень А. Дорожите временем. С. 198. .

Один священник, неплохо знавший его, однажды воскликнул: «Я тоже пастырь, и у меня полно работы, с утра до вечера. И каждый раз, когда мне попадается какая‑нибудь ваша книга, я одного не могу понять: как, когда вам удается делать все это?» Отец Александр показал глазами на икону и ответил с улыбкой: «А у меня договор. Я отдаю все, что имею, и все свое время, и мне тоже по мере сил дается все успевать» [148] Зелинский В. Слова прощания. Русская мысль. Париж. 14.09.90. .

Объем деятельности отца Александра нельзя, конечно, измерить в цифрах, но, если уж на то пошло, кое–какие данные можно привести. В семидесятые годы в его окружении насчитывались десятки групп, и вокруг каждой из них, в ее орбите, были еще десятки человек. Он крестил в среднем человек пятьдесят в месяц, в основном взрослых. Благодаря духовной открытости, энциклопедическим знаниям, любви к литературе и искусству, интересу к наукам он был идеальным собеседником для интеллигентов, от вопросов которых никогда не уклонялся, отделываясь общими фразами. Сколько известных людей — ученых, писателей, художников — он сумел приобщить к Евангелию? В наши дни, когда былые предосторожности уже ни к чему и можно обо всем говорить открыто, мы с удивлением узнаем эти имена. Как‑то на выставке одного живописца, должно быть, примерно в 1966 году, когда о. Александр еще служил в Тарасовке, женщина, одетая во все черное, подошла к нему и сказала: «Похоже, вы очень хорошо умеете обращать людей, а у меня есть несколько человек, которых нужно обратить». Это была знаменитая пианистка Мария Юдина. Они подружились и в дальнейшем нередко встречались, вели нескончаемые разговоры, часами вышагивая вокруг церкви в Тарасовке.

В те же годы он познакомился с Солженицыным. Прочтя одну из его книг в самиздате, захотел увидеть его. Один из друзей отца Д. Дудко тайно организовал эту встречу, поскольку Солженицын, работавший над очередной книгой, вынужден бывал таиться. Трое мужчин приехали к нему. «Кто там?» — спросили из‑за двери. «Тот, кто нужен, тот, кто нужен», — ответил друг, не осмеливаясь назвать пришедших по именам. Их ввели в дом. Судя по фотографиям, отец Александр представлял себе, что увидит человека угрюмого и сурового, однако все оказалось не так: Солженицын был весел, улыбался во весь рот и был полон сил. Казалось, он излучает энергию. «Я встречал известное число писателей, но никто из них не был так умен. Он воспринимал все мгновенно и обладал юношеским энтузиазмом, строил множество планов». В дальнейшем они встречались регулярно. Солженицын крестился в детстве, но вера в нем пробудилась позже, хотя в христианстве он видел скорее этическую систему. Он прочитал некоторые из книг отца Александра еще до их публикации [149] Солженицын А. Бодался теленок с дубом. Пя­тое дополнение. Невидимки // Новый мир. 1991. № 12. С. 47. .

Отец Александр был связан с Надеждой Мандельштам, вдовой великого поэта [150] См. примеч. 72. . Она нередко причащалась в новодеревенской церкви. Он посещал ее в Москве, соборовал за день до смерти.

Из своих знакомств отец Александр никоим образом не пытался извлечь себе славы. Он не старался предстать в выигрышном свете, всегда был предельно смиренным и предпочитал оставаться простым сельским священником.

«Если писателю скажут, что он «единственный», — это его триумф, а для нас, священников, катастрофа. Мы рядовые, живущие присягой. Мы из той породы, которая «в одиночку в поле не воины». Кроме того, от чувства самости успешно оберегают неудачи, ответственность, утомление и опасность. Увы! И вообще у меня научный склад ума, а наука учит смирению. Ну сделал то‑то и то‑то. Ну одной книгой больше. Что это в сравнении с безмерностью задач?» [151] Леви Владимир. Указ. соч.

Незадолго до смерти отец Александр прочитал лекцию о христианстве. Вот как он ее закончил:

«И если мы еще раз зададим себе вопрос, в чем же заключается сущность христианства, мы должны будем ответить: это Богочеловечество, соединение ограниченного и временного человеческого духа с бесконечным Божественным. Это освящение плоти, ибо с того момента, когда Сын Человеческий принял наши радости и страдания, нашу любовь, наш труд, — природа, мир, все, в чем Он находился, в чем Он родился как человек и Богочеловек, — не отброшено, не унижено, а возведено на новую ступень, освящено. В христианстве есть освящение мира, победа над злом, над тьмой, над грехом. Но это победа Бога. Она началась в ночь Воскресения, и она продолжается, пока стоит мир. Вот на этом закончу…» [152] Мень Александр. Христианство. Лекция. В кн.: Мень Александр. Культура и духовное восхожде­ние. М.: Искусство, 1992. С. 26.