Ив Аман - Отец Александр Мень: «Люди ждут Слова...»

Это были последние слова отца Александра, произнесенные им публично.

Все, чему он учил, было сосредоточено на Иисусе Христе. Один из его духовных детей вспоминает: «Отец Александр мог бесконечно говорить о Христе как о близком человеке, всякий раз находя в нем новые живые черты. В наше время, когда все слова уже сказаны и перестали работать, отец умел находить свежие и действенные слова, волнующие душу и зажигающие сердце» [153] Степурко О. Ты — живой. В кн.: Памяти прото­иерея Александра Меня. С. 168. . Христианство, повторял он, это не сумма догматов и моральных заповедей, это в первую очередь Сам Иисус Христос [154] Масленникова 3. К истории книги о. Алексан­дра Меня «Сын Человеческий». В кн.: Aequinox... С. 178. . «Заметьте, — подчеркнул он по ходу этой лекции, — Христос не оставил нам ни одной написанной строчки, как Платон — свои диалоги. Он не оставил скрижалей, на которых начертан закон, как Моисей. Не продиктовал Коран, как Мухаммед. Он не образовал ордена, как сделал Гаутама Будда. Но Он сказал ученикам: «Я с вами остаюсь во все дни до скончания века…» Весь глубочайший опыт христианства на этом строится» [155] Мень Александр. Христианство. Лекция. С. 19. .

Вся христианская жизнь основывается на личном духовном опыте, на личной встрече с Иисусом Христом. Именно на встрече.

В этот же день он объяснил смысл известной христианской молитвы, основанной на повторении простой формулы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного!»

«Повторяя различные молитвы, христианские подвижники могут быть уподоблены восточным, индийским, которые повторяют разные мантры. Здесь есть сходство и параллель. Но одна из главных молитв христианского подвижничества называется «Иисусовой молитвой», где повторяется постоянно имя Родившегося, Жившего на земле, Распятого и Воскресшего. И вот эта христоцентричность главной христианской молитвы радикально отличает ее от всех остальных медитаций и мантр, потому что здесь происходит встреча, не просто концентрация мысли, не просто сосредоточение, не просто погружение в некий океан или бездну — духовность, а встреча личности с Лицом Иисуса Христа, который стоит над миром и в мире» [156] Там же. С. 18. .

В этой последней лекции он употребил термин «богочеловечество». Слово это введено было русским богословом Владимиром Сергеевичем Соловьевым, оказавшим большое влияние на отца Александра. Этим неологизмом Владимир Соловьев обозначил основополагающий догмат христианства — о сочетании Бога с Его творением через воплощение Иисуса Христа. «Истина Богочеловека, уже пришедшего во плоти и еще грядущего в славе, эта единая истина содержит в себе всю полноту новозаветного откровения» [157] Соловьев Владимир. Развитие догматической Церкви. В кн.: Соловьев Владимир. О христианском единстве. Брюссель: Жизнь с Богом, 1967. С. 122. .

Отец Александр настаивал на обязательном взаимодействии человека и Бога, рожденном в этом союзе.

«Здесь, — добавлял он, — коренное отличие христианства от йоги, которая думает, что человек может добраться до Бога и вломиться к Нему, так сказать, по собственному желанию. Христианство говорит: ты можешь себя усовершенствовать, но до Бога добраться невозможно, пока Он сам к тебе не придет» [158] Мень Александр. Христианство. Лекция. С. 21. .

И в то же время благодать Божия недостижима без участия человека. Она не действует на манер волшебной палочки. Или как таинственный газ в одном фантастическом романе, который распространяется по земле, и все люди тут же делаются хорошими. Этот союз требует от человека постоянной активности, вовлеченности.

Евангелие делает нас участниками Божественного творения. Делает нас соработниками, соучастниками, соответственными.

Отец Александр любил приводить размышление одного французского философа–позитивиста XIX века. В один прекрасный день он случайно зашел в церковь, и музыка органа его убаюкала; он испытал чувство блаженства. Ему стало казаться, будто он находится на неподвижном корабле. Все проплывало мимо, а он оставался на корабле с небесной музыкой. Его проблемы, да и все мировые проблемы, показались ему ничтожными. Надо только дать этой музыке нести тебя…

И тут отец Александр восклицал: это не христианство, это «опиум для народа»! Для христиан, которые пытаются сделать себе из веры удобную лежанку, убежище, тихую пристань, формула Маркса содержит предостережение!

Нет, христианство — это не печка для праздных. Принимая христианство, мы принимаем на себя риск. Риск кризисов, богооставленности, борьбы. Мы вовсе не получаем гарантированного душевного покоя.

«Истинное христианство — это, если хотите, экспедиция. Экспедиция необычайно трудная и опасная. Именно поэтому так часто происходит подмена, и многие люди остаются у подножия горы, на которую надо взойти. Сидят в теплых шалашах, читают путеводители и воображают, что они уже на вершине этой горы. Так получается иногда и у нас, когда мы читаем писания мистиков и, повторяя их слова, воображаем, что все, в общем‑то, уже достигнуто» [159] Почему мне трудно поверить в Бога? Отец Александр отвечает на наши вопросы // Россия. 16-17.09.91. .

Отец Александр неоднократно возвращался к вопросу о двойственности отношений христиан с миром.

Когда в своем Первом послании апостол Иоанн говорит: «Не любите мира, ни того, что в мире» [160] 1 Ин. 2, 15. , то под «миром», напоминал отец Александр, он разумеет царство греха. Но в Евангелии у того же апостола мы читаем: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» [161] Ин. 3, 16. .

Новый Завет аскетичен в том смысле, что учит нас забывать самих себя, бороться с грехом, очищать наши мысли, чувства, поступки, но он не отворачивает нас от земной жизни. Тем не менее со временем появились христиане, вдохновленные идеями манихейцев, которые ненавидят все земное и этим более походят на брахманов–самоистязателей, чем на учеников Христовых [162] Прот. Александр Мень. На пороге Нового За­вета. М.: Слово, 1992. С. 486. .

Берите пример, говорил отец, со святого Франциска Ассизского, который бросил все и стал нищим бродягой. На определенном уровне он отказался от мира; но на высшем уровне он принял его как никто иной. Он любил природу, людей, животных, траву, воду так, как не способен любить ни один язычник. Моя сестра — луна, брат мой — солнце. Но это отнюдь не античные боги, это совсем иное. Святой Франциск совершил «диалектический круг», он покинул мир, чтобы в него вернуться, освятить его своей любовью и верой.

Отец Александр учил своих слушателей открывать присутствие Бога в мире. Все, что есть прекрасного и доброго в людях, все то хорошее, что они делают, — это от Бога, даже если люди этого не подозревают. Потому что человек создан по образу и подобию Творца. Мы должны научиться видеть сокровенное действие Христовой благодати в мире, говорил он. Мы никогда не должны отвергать добра, даже если его совершает неверующий. Напротив, мы должны этому радоваться.