Юрий Бегунов - Тайные силы в истории России

Именно в Вене молодой Шикльгрубер приходит к важному выводу, послужившему в дальнейшем одним из краеугольных камней национал-социализма. «Еврейское учение марксизма, — утверждает он, — отвергает аристократический принцип рождения и на место извечного превосходства силы и индивидуальности ставит численность массы и ее мертвый вес. Марксизм отрицает в человеке ценность личности, он оспаривает значение народности и расы и отнимает, таким образом, у человечества предпосылки его существования и его культуры. Если бы марксизм стал основой всего мира, это означало бы конец всякой системы, какую до сих пор представлял себе ум человеческий. Для обитателей нашей планеты это означало бы конец в его существовании. Если бы еврею, — продолжает Гитлер, — с помощью его марксистского символа веры удалось одержать победу над народами мира, его корона стала бы венцом на могиле всего человечества. Тогда наша планета, как было с ней миллионы лет назад, носилась бы в эфире опять безлюдная и пустая. Вечная природа безжалостно мстит за нарушение ее законов. Ныне я уверен, что действую вполне в духе Творца Всемогущего: борясь за уничтожение еврейства, я борюсь за дело Божие!»4

Вот откуда происходит юдофобия, антибольшевизм Гитлера, ставшие основой идеологии национал-социализма и государственной политики Третьего рейха! ПСМ тут ни при чем. Они в то время не были известны Гитлеру, не читавшему по-русски; к тому же издания Крушевана, Бутми и Нилуса вряд ли доходили до Вены, а если доходили — то не до книжных прилавков; они пополнили хранилища венских библиотек. За три месяца до своей смерти Адольф Гитлер в беседе с Мартином Борманом признавался, что «национал-социализм развился как протест против намерения евреев господствовать над всем миром; национал-социализм разоблачал их повсюду и в каждой области деятельности, он вышвыривал их из мест, которые они узурпировали, он преследовал их в любом направлении, полный решимости очистить немецкий мир от еврейского яда. Для нас это был важнейший процесс, который мы осуществили в полном объеме и без которого мы бы сами задохнулись и погибли»5. ПСМ здесь опять же ни при чем. «Протоколы» не единственный документ, где говорится о заговоре. Стоит только почитать Библию и Талмуд, которые на тысячи лет старше ПСМ (см. главу 2).

Расовый антисемитизм, по словам американских исследователей С. Фей, У. Лангера, Д. Чемберлена, явился собственным открытием Гитлера и ни в коем случае не зависел oт каких-то протоколов. Это тот самый антисемитизм, который сионисты считали даже полезным для «управления нашими меньшими братьями» и «для развития еврейской индивидуальности», особенно, у молодых людей (ср. ПСМ и высказывания Герцля, Жаботинского, Бен-Гуриона и др.).

Совершенно несостоятельным также выглядит тезис Лакера-Кона и авторов «Краткой еврейской энциклопедии», что Гитлер использовал ПСМ как модель для осуществления господства арийской расы над миром. Корни нацистского расизма гораздо глубже: они уходят в германское неоязычество — солнечную нордическую теорию, в оккультные науки, в расовую теорию, к разработке которой причастны Гобино, Розенберг, Гаук, Хаусгофер и др.6

Другой тезис горе — мифологов о русских учениках Гитлера выглядит смехотворным, потому что таковых не существует. В России не было и нет почвы для возникновения фашизма как такового. Фашизм, по нашему определению, это открытая террористическая военная диктатура, опирающаяся на крупный капитал и силовые структуры государства, в целях порабощения народа своей страны и народов других стран, стремящаяся к мировому господству и переделу сфер влияния, захват рынков сбыта и сырьевых богатств; в области идеологии фашизм проповедует расовую теорию, в области культуры — превосходство избранной расы или народа в уродливых и порочных формах. Русские люди хорошо помнят Великую Отечественную войну советского народа против германского фашизма и знают, что страна заплатила 27 миллионами жизней и разрушением своих городов и сел за победу над гитлеризмом. Русские хорошо знают, кто и почему уничтожал русский народ как якобы неполноценный и втаптывал в грязь великую русскую культуру. Как же русские люди могут быть учениками фашистов? Это абсурд! Сегодня, когда «граждане мира» и поборники «прав человека» подло называют русских патриотов, борющихся за Возрождение России и русской государственности и культуры, фашистами, мы знаем, отчего это происходит: «на воре шапка горит»!

Однако, вернемся к теме «Протоколы и Германия». Известно, ПСМ были ввезены в Германию русскими эмигрантами-офицерами в 1918–1919 годах в виде отдельных южно-русских изданий, а также в виде 4-го издания книги С. А. Нилуса «Близ есть, при дверех» (1917), тираж которой, к счастью, врагам не весь удалось уничтожить. Русские эмигрантские газеты, а также журнал «Луч света», первые познакомили немецкую публику с «Протоколами». Вскоре появились и немецкие издания. Первое из них было выпущено «Лигой против еврейской наглости» в Шарлоттенбурге в 1919 году адъютантом генерала Людендорфа капитаном Мюллером фон Хаузеном7. Было продано 120.000 экземпляров и этого оказалось для публики мало. Брошюры, листовки, летучие листки, газеты с публикациями отрывков из ПСМ заполонили книжный рынок. Все их читали и толковали. Такая популярность ПСМ объяснялась тем, что в Веймарской республике появилась новая тема о тождестве сионизма и коммунизма, что подтверждалось всеми известными бывшими на слуху фактами (см. главы 10, 12, 15–18), поговаривали и о тождестве германских революционеров-евреев с сионистами, а в бедах кайзеровской Германии винили масонов и сионистов. Еврейский писатель Бернгард Сегель в 1924 году так описывал эту ситуацию: «В Берлине я посещал митинги, которые целиком посвящались ПСМ. Оратором обычно был профессор, учитель, редактор, юрист или человек подобной профессии. Аудитория состояла из представителей образованных классов, гражданских служащих, коммерсантов, бывших офицеров, благородных дам, больше всего было студентов… Страсти накалялись до точки взрыва. Здесь перед ними обнажалась причина всех неудач — это те больные, те, кто развязал войну и принес поражение, кто замыслил революцию… Я наблюдал за студентами. Несколькими часами ранее, они, возможно, на семинарах, руководимых учеными с мировыми именами, направляли все свои умственные усилия на разрешение юридических, философских или математических проблем. Теперь же молодая кровь бурлила, глаза сверкали, кулаки сжимались, охрипшие глотки выкрикивали вопли одобрения или проклятия… Если кто-то осмеливался выразить малейшее сомнение, его немедленно освистывали, сбрасывали с трибуны, очень часто оскорбляли и угрожали… Немецкая наука допустила, чтобы вера в подлинность «Протоколов» и в существование мирового еврейского заговора проникла столь глубоко в образованные круги немецкого общества, что теперь (в 1924 году — Ю. Б.) эта вера просто неискоренима… Ни один из великих немецких ученых (за исключением покойного Штрака) не поднял свой голос, чтобы разоблачить клевету»8.