Уоррен Хинкл - Рыба красного цвета. История одной тайной войны

ЦРУ сформировало специальное подразделение воздушного наблюдения для слежки за группой Че на основе регистрации теплового излучения. Каждую ночь самолет с военно-воздушной базы «Говард» в зоне Панамского канала облетал на огромной высоте районы джунглей, фотографируя обширные массивы. Значительно ниже кружил «Бичкрафт» Марка Хэрда, его единственная фотокамера, нацеленная на землю, была вмонтирована в бомболюк. Находящаяся в Миннеаполисе фирма Марка Хэрда вела аэрофотосъемку практически во всех уголках земного шара. В числе его клиентов были нефтяные, строительные компании и предприятия коммунального хозяйства, иностранные правительства и ведомства Соединенных Штатов. Контракт на изыскательские работы в области дорожного строительства в Боливии был получен от Управления международного развития, которое ЦРУ часто использует в качестве «ширмы». Некоторые знатоки ЦРУ утверждают: если вам известно, в каких районах мира получает контракты Марк Хэрд, вы можете предсказать, где возникнет следующая «горячая точка» на планете.

Отснятая фотопленка ежедневно доставлялась в Калифорнию, на центральную базу Марка Хэрда в аэропорту Санта-Барбара. Каждый проявленный ролик, который назывался тепловым отпечатком, прикалывался на свое место на большой доске, установленной в затемненном и отгороженном от постороннего глаза углу принадлежащего компании ангара. По мере накопления отпечатков они образовывали картину, называемую «мозаикой» — в данном случае причудливый разноцветный след, оставленный тепловым излучением компактной группы людей, пробирающейся сквозь джунгли.

В дневнике, который Че вел в ходе боливийской кампании, в записи от 10 сентября 1967 года отмечалось, что самолеты «летают над всей зоной».

Представители «Операции 40» из Майами приехали в Боливию под именами Феликса Рамоса и Эдуардо Гонсалеса. Процедура въездных формальностей оказалась весьма простой, поскольку у них был высокий покровитель — Антонио Аргедас Мендиета, боливийский министр внутренних дел, шеф разведки, который также работал на ЦРУ. Министру внутренних дел ЦРУ поручило «внедрять агентов, в основном кубинских эмигрантов, в боливийские разведывательные службы и в левые группировки». Аргедас хорошо справлялся со своей работой. «Боливия кишит агентами ЦРУ»,— говорил он.

Для ЦРУ Че Гевара был крупной дичью. Чтобы он наверняка попался в расставленные ему на высочайшем техническом уровне сети, ЦРУ сформировало группу специальных операций в Боливии с базами в Ла-Пасе и Камири, городе нефтяников. Группа специальных операций в Боливии координировала работу своих воздушных филёров с деятельностью 8-й группы специальных войск, которая занималась обучением и подготовкой боливийской армии к захвату партизан Че.

Че и его люди попали в засаду 8 октября 1967 года в ущелье близ деревушки Игера. Че был ранен в ногу, Рамос, агент из «Операции 40» немедленно начал фотографировать содержимое рюкзака раненого. Хотя боливийское правительство и объявило, что Че был убит в перестрелке, его еще живым доставили в Игеру и заперли в помещении школы. На следующий день полюбоваться пленником прибыло на вертолете боливийское армейское начальство, в том числе контр-адмирал страны, не имеющей выхода к морю. Как свидетельствуют очевидцы, с ними был агент ЦРУ, которого знали под именем Гонсалес. После полудня в том же школьном здании Че Гевару расстреляли. Его тело привязали к вертолету и отправили в городок Вальегранде, где труп был бальзамирован. Этой процедурой руководили два агента из «Операции 40». В телеграмме Рейтер [89] Рейтер — английское информационное агентство из Вельегранде отмечалось, что при этом присутствовал и агент ЦРУ, но в американских газетах эта информация не появилась.

ЦРУ наконец преуспело в одном из своих покушений на убийство.

Врачи, адвокаты, банкиры и издатели бежали с Кубы, где победила революция, в Майами. Туда же хлынуло буквально всё уголовное сословие Гаваны: кубинские гангстеры, наемные убийцы, торговцы наркотиками, «сборщики податей» Батисты, вымогатели и шантажисты, сутенеры. Число этих жуликов выражалось внушительными цифрами, поскольку дореволюционная Гавана была престольным градом организованной преступности, свободным портом для мафии, где в конце 40-х годов «Счастливчик» Лучано создал «кубинское звено» в мировой торговле наркотиками.

«Кубинское звено» в полном составе перебралось в Майами, который стал американской столицей контрабанды наркотиков. В 1980 году журнал «Форбс», к своему величайшему удивлению, обнаружил, что «в наши дни торговля наркотиками — наикрупнейший бизнес во Флориде». Журнал придерживается философской точки зрения по поводу огромных сумм «грязных» денег, вкладываемых в экономику Флориды: «Если война есть логическое продолжение дипломатии, как утверждал фон Клаузевиц, организованная преступность есть логическое продолжение бизнеса».

«Кубинская мафия» занимается контрабандным ввозом марихуаны и высококачественного кокаина из Колумбии, Эквадора и Перу, пользуясь маршрутами, связями и техникой, разработанными в ЦРУ для подпольной деятельности в зоне Карибского моря в ходе тайной войны. Во многих случаях ЦРУ и мафия в одной операции увязывают взаимные интересы. Так, на борту принадлежавшего «Операции 40» и пилотируемого подручным Хоакина Санхениса самолета, который разбился в 1970 году в Южной Калифорнии, оказалось несколько килограммов кокаина и героина. Вскоре после этого в ходе облав, проведенных в Майами федеральными агентами по борьбе с наркотиками, были задержаны еще одни член «Операции 40», бывший батистовский законодатель Хуан Рестой и ветеран Залива свиней Алонсо Пухол. Министр юстиции Джон Митчелл дал высокую оценку этой акции, разгромившей «действовавшую в масштабах всей страны шайку оптовиков, сосредоточивших в своих руках до тридцати процентов всей торговли героином и от 75 до 80 процентов всей торговли кокаином в Соединенных Штатах». Митчелл не счел нужным сообщить, что шайка существовала благодаря заботам ЦРУ, но, когда Рестой попытался бежать из тюрьмы и был убит в перестрелке, «Малая Гавана» полнилась слухами о том, что побег Рестоя был подстроен ЦРУ, которому нужен был предлог прикончить Рестоя и не допустить тем самым, чтобы он давал показания о причастности ЦРУ к торговле наркотиками.

Как бы то ни было, шумиха, вызванная калифорнийской авиакатастрофой, убедила ЦРУ в том, что «Операция 40» стала обременительной. Было принято решение о ее роспуске. В 1972 году Санхениса тайком наградили медалью, затем он вышел в отставку. У «Операции 40» началась вторая — теперь уже самостоятельная — жизнь. «В то время как многие кубинцы считают, что с закрытием конторы Санхениса досье на находившихся под слежкой лиц переданы в Вашингтон,— сообщала из Майами газета «Нью-Йорк таймс» 4 января 1975 года,— некоторые осведомители полагают, что с досье сняли копии, которые до сих пор хранятся в этом районе и используются для шантажа».