Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6432 ( № 39 2013)

В обновлённых домах культуры будут развиваться не только уже существующие, но и новые виды творчества: к танцам и изобразительному искусству прибавятся занятия по современному дизайну. Кроме того, в ДК обучат вокалу, научно-техническому творчеству, можно посетить лекторий, поиграть в настольные игры и пинг-понг, получить книгу в библиотеке или через бук-кроссинг и т.д.

Пока основную аудиторию домов культуры составляют дети и пенсионеры. Для её расширения, уверены в Департаменте культуры, необходимо обновлять команду, искать новые формы и направления работы. Положительный опыт работы ДК ЗИЛа показал: после увеличения количества кружков и секций с 20 до 45 число посетителей выросло в четыре раза.

В Чистом переулке, 1992 г.

520-летию самой знаменитой улицы столицы - Арбату – посвящена выставка, открывшаяся только что в Выставочных залах Государственного музея А.С. Пушкина в Денежном переулке. Это лирический портрет любимого города в графике и живописи художника Евгения Куманькова (1920–2012).

Его имя хорошо известно не только москвичам. Сам Леонид Гайдай, непревзойдённый комедиограф, именно его приглашал в качестве художника-постановщика в свои фильмы, которые мы смотрим до сих пор – "Не может быть", «Иван Васильевич меняет профессию», «12 стульев». Куманьков был главным художником академического Малого театра, он автор декораций и костюмов к спектаклям «Царь Фёдор Иоаннович», «Царь Борис», «Горе от ума», «Любовь Яровая», «Господа Головлёвы».

Евгений Куманьков многие годы с удовольствием, как сам признавался, писал Москву, его живопись и графика стали описью столицы. В московской серии – сотни полотен, живописи, акварелей, пастелей, рисунков. Один из них, к примеру, висел над рабочим столом выдающегося москвоведа Сигурда Шмидта.

Художник запечатлел своеобразие старых улиц и переулков, дома с вековой историей. Большая часть его работ посвящена Арбату и близлежащим переулкам – Плотникову, Николопесковскому, Конюшенному, Гагаринскому, Хрущёвскому[?]

Анна АРТЁМОВА

Теги:Выставка , Евгений Куманьков

Библиотека-читальня Беломорско-Балтийского канала. 1933 год.

Фото: Неизвестный фотограф

Чудаков А.П. Ложится мгла на старые ступени: Роман-идиллия. - М.: Время, 2012. – 640 с., – 5-е изд. Серия: Самое время!

Да простят наследники и друзья известного филолога Александра Павловича Чудакова моё желание покритиковать его книгу. Но это тот случай, когда нельзя умолчать. К тому же в литературе действует принцип: с ушедшими авторами разговариваем, как с живыми[?]

В дневниках, приложенных публикаторами к роману, автор напоминает, что роман не автобиографический. Хотя биографии главного героя романа, историка Антона Стремоухова, и филолога Александра Чудакова – во многом схожи. Да и дед у них общий – Леонид Львович. И фотография деда, и снимок дома, в котором прошло детство героя, помещены, надо думать, неспроста.

В микшировании правды и вымысла нет ничего удивительного – по литературной вселенной вихрем гуляют мемуары с косметикой сегодняшнего дня, псевдодневники и псевдоблоги, стилизованные автобиографии и как бы документальные романы… Главный вопрос: что получится на выходе – факт истории цивилизации или факт литературы? Оба результата почтенны и заслуживают снятых шляп и аплодисментов. И совершеннейшая чепуха получается, когда автор пытается сесть между жёстким канцелярским стулом документа и резным креслом художественного вымысла.

Начну с вызывающей недоумение фотографии, помещённой перед титулом. Интеллигентного вида человек в очках и тельняшке позирует с малой совковой лопатой, вонзив её в гальку рядом с цветочной клумбой и делая вид, что собирается копать. Но, простите, копают штыковой лопатой, а совковой перебрасывают сыпучие грузы. Ясно, что кадр постановочный: воткнул, поставил ногу, застенчиво улыбнулся в объектив – готово! Филолог на даче. Любит не только работать за письменным столом, но и физический труд ему по плечу. Знает народную жизнь. И не стал бы я придираться к лопате (перед взглядом в вечность любой может ошибиться и схватить не тот инструмент), кабы она в руках автора не превратилась в волшебную и не занялась бы профанацией жизни и литературы.

Сначала о профанации без лопаты. Сообщается, что отца главного героя не взяли в армию по зрению, у него минус семь – ибо "глаза он испортил в московском метро, где сварщики работали без щитков"! Работающие без щитков сварщики – это как космонавты, выходящие в открытый космос в кедах и спортивных костюмах.

Вот солдаты, вернувшиеся с фронта, сидят на брёвнах, пьют самогонку, закусывают варёной картошечкой и вспоминают: «…когда надо было сделать для танков проход в минных полях, Жуков приказывал по этому полю пустить пехоту; проход образовывался, техника оставалась в целости». Либо солдаты на брёвнах перепились и забыли, что в минном деле, как нигде, вся загвоздка в щеколде и взрыватель противотанковой мины срабатывает лишь от наезда гусеницы танка, колеса орудия или автомашины, а к пехотному сапогу взрыватель противотанковой мины сознательно индифферентен. Либо Жуков, отдававший такие приказы, был полный баран. В чём я сильно сомневаюсь…

В романе, ещё в 2000 году получившем премию журнала «Знамя» – «За произведение, утверждающее либеральные ценности», – таких нестыковок и нелепиц разливанное море. Если они входят в дефиницию «либеральные ценности», то нужно ли утверждать такие обморочные ценности?

Ну, с Жуковым более-менее понятно – у него либералам отведена известная роль – заваливать врага трупами наших солдат и беречь танки. Кто следующий подходит под категорию врагов либеральных ценностей? Понятное дело, Жданов.

Этот злодей кушает в блокадном Ленинграде икру, осетрину, пьёт отменную водку и по совету врачей играет в Смольном на подземном корте в теннис, чтобы сбросить лишний вес. Прочитаешь такое и задумаешься: видать, «дело врачей» не на пустом месте родилось, если врачи давали астматику Жданову такие несовместимые с жизнью советы. А наш герой, чтобы не быть голословным, рассказывает читателям, что, приехав в Ленинград для написания коллективной книги о блокаде, получил допуск в секретные архивы и нашёл там накладные на отпуск в Смольный разных деликатесов, которые поедал Жданов с челядью. И как-то многочисленным членам жюри Букеровской и иных премий невдомёк, что накладные на отпуск товаров в исторические архивы не попадают, а значит, врёт наш лирический герой, с чем мы его и поздравляем. И попутно заметим, что под зданием Смольного никаких кортов никогда не было и нет, в чём может убедиться каждый, послав соответствующий запрос в администрацию города-героя Ленинграда-Петербурга.