Газета Завтра Газета - Газета Завтра 40 (1037 2013)

В девяносто третьем был Музей Революции, который сейчас называют Центральным государственным музеем современной истории России. Сразу же после расстрела "Белого дома" я отправился в этот музей с целью провести выставку. Стал долго и подробно рассказывать о своих намерениях. Конечно, там знали, что произошло в стране. Я же говорил обо всём этом и о том, какие собрались художники, что за материалы они готовы предоставить, но на меня смотрели чуть ли не с ужасом. В тот момент это мне казалось поразительным: ведь здание называлось не как попало, а Музеем революции. И тут восстание народа произошло у них прямо под носом, а они открещиваются.

Сегодня в зале движения "Русский лад" висят мои рисунки, изображающие героев Октябрьского восстания 1993 года. Среди них Виктор Морозов, который возглавлял казачью заставу. Видел его все дни, в течение которых росло напряжение. Сам я, казалось, на тот момент стал человеком улицы, поскольку моя мастерская была рядом, и окружающая обстановка игнорировала стены и закрытые двери, она проникала в комнаты и неотступно существовала рядом со мной. Менялась каждую секунду, всё мрачнела и мрачнела. Потом Дом Советов оцепили. Мы пробирались к нему ночами, через заборы и тайные лазы. Там, за кордоном, наступила удивительная атмосфера, когда в осенней мгле люди жгли костры и всё чего-то ожидали. Они пели, рассказывали истории. Такое забыть нельзя.

Геннадий Ефимочкин буквально 5 октября 1993 года взял мольберт и пошёл писать акварели. Двигался сквозь толпы людей. Картина, в итоге получившаяся у него, удивительна по своему внутреннему состоянию. Внешне она метафизически покойна.

Стоит дом, а вокруг него люди, у них нет дела, к которому можно приложить усилия, они будто бы слоняются. Сам дом странный, вроде бы белый - и вдруг, неожиданно, треть внешней стены чёрная от копоти. Эта картина тревожна изнутри, в ней нет ярко выраженных негативных элементов: никто не убит, никто не кричит и не бежит, не бросает камни, нигде не взрывают, ничего не горит. Всё уже погасло. В воздухе теперь тишина и ужас от того, что случилось буквально вчера.

Странное дело, почему-то сразу, после того, как кончилась бойня, и власти, и войска беспрепятственно стали пропускать народ к "Белому дому". К тому самому месту, где каждый год бывает панихида и демонстрация. Но тогда там штабелями лежали трупы людей, которые были убиты буквально вчера. Их какое-то время не убирали. Потом подскочила машина, выбежали люди в халатах и быстро перенесли все тела. Тут же стояли БТРы, на крышах которых сидели очень весёлые солдаты. По-моему, в этом было что-то от неврастении, да, они старались выглядеть весёлыми, но веселье их было крайне напряжённым.

Не убирая трупы, власти будто бы пытались показать, что подобное может случиться с каждым. Кругом - странные клочья одежды, куртки, покрытые кровью, которая уже перестала быть красной, а стала студенистой, бурой. Мы подобрали их и отнесли в мастерскую. Они стали частью нашей тогдашней экспозиции, там так же была колючая проволока Бруно, запрещённая конвенцией ООН.

Газета "Завтра" каждый год откликалась на девяносто третий год. Выставкой или рисунком, публикацией или акцией. В "Русском ладе" висят некоторые тематические рисунки, сопровождавшие наши передовицы. Кроме того есть фотографии. Но кто их автор, неизвестно. Они оказались у меня в мастерской по истечении долгого времени. Снимки чёрно-белые, кажется, что они гораздо старше, чем на самом деле, будто бы прибыли к нам не с баррикад возле дома Правительства, а пролежали десятки лет в запаянной колбе, как материалы с полей Второй мировой.

Записал Алексей Касмынин

Выставка открыта по 4 октября.

М. "Чистые пруды", Большой Харитоньевский переулок, д. 10/1/2, строение 1, 1-й этаж

Телефон: (495) 621-62-61

Андрей Смирнов

3 октября 2013 1

Культура

ЛЁД 9. "Искушение святого простолюдина" (icenine.ru)

В недавней захватывающей дискуссии о состоянии современной русской литературы между писателем Сергеем Шаргуновым и издателем Александром Ивановым (http://www.the-village.ru) мимоходом была задета музыкальная составляющая. Вспомнили, что наши писатели не чужды музицированию, речь зашла о направлениях: "Русский рок, русский рэп", - констатировал Шаргунов. Иванов скептически поморщился: "Как правило, это пацанская блатная эстетика. А ведь есть еще русская электроника, современный джаз и куча всего другого". Оставим в стороне вопрос о "блатняке", хотя, по большому счёту, это "По диким степям Забайкалья" и алябьевский "Соловей", Элвис Пресли и Рэй Чарльз, вплоть до некоторых проявлений Джона Зорна.

Пожалуй, сегодня достаточно непросто однозначно определить некую зону, в которой наиболее интересно и насыщенно протекает жизнь. И уж если обратиться к тому же русскому рэпу, то легко обнаружить - именно тут можно найти ряд прелюбопытнейших проектов, рэп-маркировка которых - скорее уступка маркетологам и культуртрегерам. Электронно-джазовые инструменталы православной рэп-формации "Комба БАКХ" уважительно сравнивают с продукцией знаменитого британского лейбла Ninja Tune; абсурдисты из "Ленина Пакет" на своей последней пластинке "Ын-Tunes" работают с сэмплами из The Troggs, The Beatles, "Красных звёзд" и какой-то жуткой местной эстрады; регулярно поражают и ставят в тупик бескомпромиссные циники "Бухенвальд Флава".

В этом же ключе стоит рассматривать "Искушение святого простолюдина" - вторую пластинку проекта "Лёд 9", музыкантов одной из самых нашумевших русских рэп-команд "25/17". Основной проект, насколько понимаю, отправлен в творческий отпуск, а "Лёд 9" - изначально более чем самостоятельная история. К "25/17" и "Лёд 9" хорошо подходит афоризм, что правой и левой рукой стоит бить поочерёдно.

"Искушение святого простолюдина" заметно отличается от "Холодной войны" двухлетней давности. Возможно, это самая жёсткая программа Бледного и Анта - и по музыке, и по содержанию. Альбом построен на сэмплах из песен дэт-метал групп конца 80-х - начала 90-х. По звучанию хочется обратиться к таким определениям, как индастриал, постхардкор, иногда даже EBM. Не могу сказать, что я большой ценитель данных направлений. И если уж говорить об индастриале, то куда интереснее о раннем, когда сие было делом художников, фриков и бунтарей вроде Пи-Орриджа. Но признаю: грозная качественная музыка "Искушения" пробирает, добивается своих целей.

Общекультурный контекст привычно разнообразен - от обэриутов до отечественного рока - пара номеров, ей-богу, больше всего по интонациям близка "Агате Кристи". Понятно, что все эти спекуляции с аналогиями музыкантам малоинтересны: всё, что хотели, они всегда могут сами обозначить. Но в качестве широты поля стоит упомянуть.