К. Дубина - Злодеяния немцев в Киеве

Заключённых гоняли на кладбище разгружать прибывавшие туда «душегубки». Немцы приказывали заключённым выносить полуживые тела, раздевать их и складывать одежду. Затем работавших на разгрузке «душегубок» расстреливали.

В Сырецком концлагере долгое время находились в заключении известные стране киевские футболисты динамовцы: Трусевич, Клименко, Кузьменко и другие. 24 феврали 1943 г., как рассказывает бывший заключенный Георгий Иванович Гавриленко, на глазах у всего лагеря при очередном массовом расстреле были убиты и футболисты.

Десятки тысяч советских людей, заключённых в лагере, погибли от пуль и штыков; десятки тысяч умерли голодной смертью.

Когда человек попадал в лагерь, у него отнимали одежду и обувь. Полураздетых заключённых держали под открытым небом даже зимой. Когда смеркалось, людей под угрозой смерти заставляли ложиться на влажную холодную землю. Заключённые располагались кругом, тесно прижавшись друг к другу, а наутро они относили много окоченевших трупов своих товарищей в могилу.

Из лагеря было два пути: первый — смерть от пули или голода, холода и непосильной работы и второй — на немецкую каторгу.

Чем ближе к Киеву продвигались советские войска, тем больше свирепствовали гитлеровские головорезы. В Бабин Яр всё чаще прибывали «душегубки». Из них сначала слышались крики, стоны и. наконец, предсмертное хрипение. Тогда открывали дверцы и полуживых, ещё тёплых, мокрых от пота людей выносили из машины, раздевали догола, укладывали штабелями на специально изготовленные печи и сжигали. Сначала «душегубка» ходила к Бабьему Яру на рассвете каждый вторник и каждую субботу, а последнее время, перед бегством немцев из Киева, — четыре раза в неделю.

В 1943 г. немцы решили «замести» следы своих преступлений прежде всего в Бабьем Яру. 18 августа в концлагерь на Сырце прибыла большая группа эсэсовцев. Немцы отобрали 100 человек пленных, заковали их в кандалы и под усиленным конвоем отправили в Бабий Яр. Там их разделили на несколько групп, выдали им резиновые сапоги, фартуки, рукавицы, вилы и лопаты. Наблюдать за каждой группой поставили эсэсовцев. Вокруг Бабьего Яра была установлена трёхкилометровая зона, куда населению входить запрещалось. После этого немцы заставили пленных откапывать трупы. Чтобы ускорить работу, применили экскаватор.

Специально выделенные немцами команды старательно осматривали трупы, снимали с них серьги и кольца, вырывали из челюстей золотые зубы. Потом пленных заставляли оттаскивать баграми трупы в сторону и сбрасывать в кучу. С теми, кто работал медленно или терял сознание, расправа была короткая — расстрел.

На место раскопок немцы привезли с кладбища гранитные памятники и железные ограды и построили своеобразные крематории. Из памятников делали фундамент, на который клали железные рейки; на них помещали, как колосники, железные ограды, дальше — слой дров, на дрова — слой трупов. Трупы складывали в штабеля вперемежку с дровами, обливали их бензином или нефтью и сжигали. Потом снова настлали сосновые колоды, клали на них трупы и жгли, жгли без конца. Сжигали тщательно — так, чтобы перегорали и кости.

Свидетели Л. К. Островский, С. Б. Берлянд, В. Ю. Давыдов, Я. А. Стеюк, И, М. Бродский, бежавшие от расстрела, показывают: «За время с 18 августа по день нашего побега — 29 сентября было сожжено, примерно, семьдесят тысяч трупов. Здесь же сжигались и вновь привозимые трупы мужчин, женщин и детей, убитых в газовых автомашинах».

На протяжении полутора месяцев днём и ночью пылали костры. Удушливый смрад окутывал всю Лукьяновну. Кости сожжённых трамбовками разбивали на мелкие части, пепел смешивали с землей и рассеивали по Яру, чтобы не осталось никаких следов.

28 сентября, после скончания работ, пленных, которые работали на раскопках, заковали, как всегда, в кандалы. Ночью с помощью спрятанных инструментов им удалось снять кандалы. Перебив стражу, они бросились бежать. Многих немцы расстреляли сразу же при побеге, кое-кого поймали и расстреляли потом. Но некоторым всё же удалось спастись, и они рассказали обо всех этих преступлениях гитлеровцев.

Накануне бегства из Киева немцы ворвались в сторожку на Лукьяновском кладбище и схватили всю семью сторожа Луценко, чтобы уничтожить живых свидетелей того, что творилось на кладбище. Погибла старшая дочь Луценко Анна, внуки Анатолий и Люда. По самому Луценко с женой и двумя младшими дочерьми удалось спастись, и они также рассказали о трагедии в Бабьем Яру.

Оккупанты расстреляли и замучили в Киеве около 200 тыс. советских граждан — женщин, детей и стариков. Десятки тысяч невинных людей замучены и расстреляны в посёлках пригорода. В Дарнице обнаружены колодцы, доверху заполненные трупами убитых детей. Удирая из Киева, немцы загнали тысячи жителей Дарницы, Броваров, Предмостной Слободки на Наводницкий мост, а потом взорвали его.

На протяжении всей своей тысячелетней истории Киев ещё не видел таких чёрных дней. Со времени основания города киевляне не испытывали такого горя, таких страданий и надругательств, какие им пришлось испытать при немецких оккупантах.

Ворвавшись в город, гитлеровцы на следующий же день издали приказ о сдаче населением немецкому командованию всех «излишков» продовольствия. Разрешалось оставлять «запасы» только на 24 часа. За неисполнение приказа — расстрел.

Вслед за этим начались повальные обыски во всех домах. Немцы вытаскивали из квартир всё, что попадало под руку: обувь, одежду, бельё, посуду, продукты. Не брезговали абажурами, пепельницами и даже детскими игрушками. Вещи, которые им были не нужны, рубили топором. Часто немцы, будто бы в поисках мни, выгоняли людей из квартир, а затем вытаскивали пожитки и развозили их в машинах и на тачках к себе на квартиры.

Управляющим домами и дворникам было приказано переписать имущество всех жителей Киева. Часть его гитлеровцы забирали себе, остальное завозилось на склады. Один из таких складов помещался на Некрасовской улице, в здании школы № 38. Четырёхэтажный дом был заполнен награбленным добром. Весь первый этаж немцы отвели под продовольствие — хлеб, консервы, сахар, масло; на втором этаже сложили белье; на третьем — одежду; на четвёртом — самые ценные вещи: отрезы дорогого сукна, меха, часы. К школе ежедневно подъезжали автомашины: одни привозили награбленное, другие забирали вещи и везли на дезинфекцию в Жилянскую баню, а потом на вокзал для отправки з Германию. На легковых машинах приезжали сюда гестаповцы и офицеры, всходили на четвёртый этаж и брали себе что хотели.

В грабежах немцы перещеголяли самых отъявленных бандитов. Бандит, как правило, грабит ночью, немец — и среди белого дня. Преступники, одетые в военную форму, сдирали на улицах с прохожих пальто и сапоги, вынимали из карманов и снимали с рук часы.