Пьер де Вильмаре - Досье Сарагоса

Ровно через шестьдесят дней после падения Берлина концерн «И.Г. Фарбен» возобновил работу некоторых из своих сорока семи фирм, там, где это позволя-ли ситуация и запасы сырья. Надо было обеспечивать повседневную жизнь.

Это все было бы понятно, если бы, по крайней мере, вчерашние директора не возвратились на руководящие посты или «на вторые роли», в качестве замести-телей менее известных руководящих лиц, как это случилось у «BASF», у «Bayer-Agfa», у «Höchst», фирм-наследниц, отделенных от «И.Г. Фарбен», но в дей-ствительности размещенных, как и «Даймлер-Бенц» и «Тиссен» под единой «крышей» «Deutsche Bank». Незыблемый «Дойче Банк», где снова появился его большой патрон с 1937 года: Герман Йозеф Абс, близкий друг Германа Шмитца!

В тени Люсиуса Клея, главы администрации американской оккупационной зоны, вырисовывался Пол Генри Нитце из банка «Dillon, Reed and Company», пока Уи-льям Дрейпер, бывший заместитель министра армии, возобновлял отношения с руководителями самых больших фирм Германии в трех оккупационных зонах, чтобы подготовить почву для их воссоединения, которому после 1949 года при-дало официальный характер создание ФРГ.

Один из моих американских друзей, капитан Уильям Валлацца, в 1947 году от-вечавший за сектор, который окаймлял французскую зону Вюртемберга, одна-жды заметил мне: Герман Абс — финансовый советник английского верховного комиссара… Роберт Пфердменгес из группировки банкиров гитлеровских вре-мен и круга друзей Гитлера, помогает Дрейперу, Клею и другим… Генрих Дин-кельбах, бывший партнер Шмитца, руководит сталелитейными заводами в ан-глийской зоне, в американской зоне ему помогает Вернер Карп, друг барона фон Шрёдера, у которого Гитлер в 1932 году разрабатывал план своего прихода к власти… Что касается Шахта, то ты же лучше меня знаешь, чем он занимается в своей почетной тюрьме!

Я действительно это знал, потому что внедрил своих агентов в число тех, кому американские власти поручили его охрану. В своей роскошной камере Шахт со-ставлял для американцев план восстановления экономики Германии и создания новой валюты, о введении которой со следующего понедельника действительно сообщили однажды в субботу 1948 года. Так были сорваны любые возможности для спекуляции и советско-восточногерманские попытки дестабилизации эко-номики западных зон путем вливания туда миллионов фальшивых марок.

20.3. Удивительное объединение за Конрадом Аденауэром

Между тем, Шахт занимался в то же самое время и другими делами. Он поддер-живал контакт со своими друзьями из времен до падения Рейха, все из которых принимали участие в собрании в страсбургской гостинице «Мезон-Руж» и в эва-куации за границу трех четвертей состояния Рейха.

Это объясняет появление в окружении Шахта, окончательно освобожденного осенью 1948 года и уехавшего в Мадрид, таких фигур, как Отто Скорцени, ко-торый с группой постоянных приятелей из числа бывших нацистов посещал в Испании те же виллы и рестораны, в том числе и ячейку Сарагосы. Организация Бормана, законсервированная им самим, просыпалась от спячки. Теперь было нужно, чтобы ее сети и те, которые родились параллельно с ней, начали дви-гать пешки вокруг Конрада Аденауэра, которого с 1948 года намечали на долж-ность будущего канцлера первого правительства зарождающейся ФРГ.

Виднейшие фигуры банковских и финансовых кругов работали в этом направ-лении, после того как английские и американские власти взяли двух из них в качестве советников: Роберта Пфердменгеса, в контакте с командой Жана Мон-не для «ведения переговоров» о месте Германии в Европейском объединении угля и стали; и Германа Йозефа Абса, который бесшумно воссоединял банки, отделенные от могущественного «Дойче Банка» в 1945 году, и которые снова оказались в одной корзине в 1948 году.

В следующем году Герман Шмитц, его друзья из «И.Г. Фарбен», «Zefis», бывшие гауляйтеры из организации «Хакке» и, рядом с ними или вокруг них, бывшие чиновники министерства иностранных дел Риббентропа, встречались друг с дру-гом в руководящих сетях, степень единства которых дозировал Аденауэр. Отсю-да речь главного редактора большой ежедневной газеты того времени «Frankfurter Rundschau», который уверял меня в присутствии Маргарете Бубер-Нойман, что Аденауэр действительно является новым Бисмарком!

Чтобы защитить себя, Герман Йозеф Абс в 1948 году сообщил еврейским орга-низациям, что он планирует выплачивать постоянные компенсации наследникам жертв лагерей. Он уже восстановил на их прежних руководящих постах банки-ров Оппенгейма и Якоба Гольдшмидта, активами которых он управлял с 1937 года.

В течение этого времени Пол Нитце, директор планирования в Государственном департаменте, старался — ради своих бывших компаньонов «Dillon, Reed and Company» — чтобы этот банк в его интересах снова взял на себя заботу о За-падной Германии, при тех же условиях, какие были у него после 1919 года.

В 1951 году, спустя шесть лет после поражения Германии, «Deutsche Bank», который в течение всей войны заседал в Банке по международным расчетам, вернул свое первое место в ФРГ. Начиная с 1957 года, он возьмет под свой кон-троль треть западногерманской промышленности, более процветающей, чем ко-гда-либо.

Именно Абс в 1951 году вел переговоры о немецком долге на Лондонской кон-ференции. Абс до 1979 года принимал участие во всех западных экономических конференциях. Он умер в возрасте около 93 лет в 1994 году, увенчанный по-хвалами и почестями.

Пфердменгес, менее известный, чем Абс, был не менее его эффективен. Эти люди и, в их кильватере, Эрнст Ахенбах (во время оккупации Франции он помо-гал послу Отто Абецу в Виши и в Париже), братья Вестрик, бывший генерал Ми-хель (руководитель экономики оккупированной Франции) также сыграли свою роль с 1949 по 1959 год, прежде чем исчезнуть в тени преемников Аденауэра. Большую часть составляют друзья Ялмара Шахта. Все они в любом случае завя-зали и поддерживали столь взаимовыгодные и деловые дружеские связи и в оккупированных Бельгии и Франции, и с определенной политико-промышленной «элитой», люди которой распределились между Лондоном, Виши и Алжиром, что им нечего было бояться. Команда Жана Монне должна была прикрывать их, действуя с оглядкой. Так что в 1952 году кабинет премьер-министра Франции Рене Плевена поручил некоему Таде Диффру побеседовать с Шахтом о будущей Европе, и даже встретиться с Паулем Дикопфом, одним из секретных агентов бывшей службы безопасности Великогерманского Рейха, и со швейцарским банкиром Франсуа Жену, чтобы избежать скандалов и обогнуть подводные камни во имя единой Европы, заглушив в средствах массовой ин-формации упоминания о прошлом.

(Таде Диффр (1912–1971) известен тем, что он, француз, до Второй мировой войны колониальный чиновник, во время войны участник Сопротивления и боец армии де Голля, добровольно отправился сражаться за независимость Израиля, хоть и не имел никаких еврейских корней. Диффр прослужил в недавно образо-вавшейся Армии обороны Израиля (Цахал) 14 месяцев (с конца 1947 по 1949 год), принимал участие в боевых действиях. Вернувшись во Францию, продол-жил карьеру чиновника, служил на высоких правительственных постах в метро-полии и в заморских владениях Франции. 257