Кнут Гамсун - Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская)

Пустъ они являются первыми изобрѣтателями машинъ — изобрѣтеніе машинъ въ сущности тоже сводится къ экономическому вопросу и обусловливается склонностью американцевъ къ разнымъ опытамъ; пустъ остается при нихъ ихъ индустрія, ихъ торговля, ихъ сильно развитое банковое дѣло, ихъ коммунизація, достойная удивленія. Пустъ даже цирку «P. G. Barnum» нѣтъ равнаго въ мірѣ, пусть, наконецъ, ихъ свиной рынокъ въ Чикаго, самый величайшій свиной рынокъ въ свѣтѣ — все это отнюдь не является неоспоримымъ доказательствомъ высокаго развитія страны. Именно вслѣдствіе того, что въ американцахъ нѣтъ и слѣда духовныхъ интересовъ, они такъ и отдаются коммерческой жизни, которая здѣсь достигаетъ грандіозныхъ размѣровъ.

60 милліоновъ соединенныхъ человѣческихъ силъ пущены въ матеріальный оборотъ, что же удивительнаго, если Америкѣ воскуряется ѳиміамъ во всемъ мірѣ?

Но можно возразить, что трудно было бы ожидать большихъ результатовъ съ такимъ составомъ работниковъ, какъ въ Америкѣ. Она воспитала и облагородила худшіе элементы всѣхъ странъ и создала изъ нихъ настоящихъ дѣятелей, она превратила бродягъ и бездѣльниковъ въ людей — развѣ это не важнѣйшая заслуга цивилизаціи?

Да, да. Несомнѣнно. Но я хочу обратить вниманіе на то, что Америка превратила бездѣльниковъ въ американцевъ, присоединила ихъ къ государству и образовала изъ нихъ гражданъ, но не людей: людьми же они сдѣлаются только тогда, когда къ этому представится случай и время. Но попробуйте побесѣдовать съ американцемъ на эту тему, онъ вамъ отвѣтитъ! Скажите ему, что отъ американской цивилизаціи нечего ожидать движенія впередъ, и вы никогда не забудете его отвѣта. Онъ скажетъ вамъ:- Подойди, подойди только!

Я лично убѣдился въ этомъ, сказавъ однажды, что глубоко признаю облагораживающее дѣйствіе Америки, но я кончилъ тѣмъ, что замолчалъ, и долженъ былъ замолчать, такъ какъ я прибавилъ, что нельзя ожидать, чтобы американская цивилизація стояла на современной высотѣ; я разжегъ патріотизмъ до такой степени, что мнѣ пришлось замолчать, чтобы остаться цѣлымъ. Я могъ бы указать въ преріяхъ Дакоты время и мѣсто, гдѣ бы меня стали скальпировать за то, что я раскритиковалъ духовные устои Америки. Для янки Америка заключаетъ въ себѣ всю вселенную, онъ не признаетъ превосходства другихъ. Если хвалишь Америку за то, что она не достигла болѣе высокой ступени цивилизаціи, то онъ понимаетъ это довольно своеобразно.

Какая же другая нація можетъ сравниться съ ней? Слѣдовательно ее хвалятъ за то, что она выше другихъ?

Лѣтомъ 1887 года я работалъ въ одномъ изъ западныхъ мѣстечекъ, насъ было приблизительно около 50 человѣкъ; по воскресеньямъ я писалъ по просьбѣ рабочихъ письма; они находили, что я дѣлаю это очень хорошо и часто обращались ко мнѣ.

А знаю ли я стенографію? Неужели нѣтъ? Ну, а они сами видѣли въ Америкѣ людей, которые писали почти такъ же быстро, какъ говорили. Такимъ образомъ, я потерпѣлъ полное фіаско по части писанія!

Я уже упоминалъ выше, что незнаніе заграничной жизни и ея замѣчательныхъ явленій — стенографіи — встрѣчается не только у дикихъ обитателей прерій, но во всѣхъ сословіяхъ Америки съ ея образцовыми школами включительно.

Совершенно безполезно оправдывать ихъ духовную неразвитость, ссылаясь при этомъ на тотъ неудобный матеріалъ, изъ котораго американцы должны были черпать свое развитіе. Они требуютъ полнаго признанія своего превосходства во всѣхъ отрасляхъ, они считаютъ себя самой цивилизованной націей міра, они не только думаютъ это, но хотятъ дать понять, что они не нуждаются въ духовномъ вліяніи другихъ народовъ, что оно для нихъ излишне, и стараются подвергнутъ его сильнѣйшему гнету. Они обложили произведенія иностранной цивилизаціи пошлиной въ размѣрѣ 35 %!

Могутъ ли въ Америкѣ существовать искусство и литература, если она до такой степени давитъ заграничное искусство и литературу? Можетъ ли Америка избѣжать вліянія иностраннаго искусства безъ вреда для себя!

Если бы Америка была давно создавшимся государствомъ съ историческимъ прошлымъ, съ предками, то она могла бы, по крайней мѣрѣ, если не оправдать, то хотя бы обосновать свое поведеніе. Но надо помнить, что Америка, напротивъ, только что создающееся государство, не имѣющее своей собственной школы ни въ одной отрасли искусства.

Американцы — люди предпріятій, а не искусства, не говоря, конечно, объ исключеніяхъ.

Американцы ждутъ платы за искусство, они не понимаютъ его, они вполнѣ индиферентны къ нему. Почти то же самое можно сказать и о литературѣ.

Какъ въ живописи они просто видятъ смѣшеніе красокъ, точно въ какой-нибудь смѣси маселъ, такъ и въ литературѣ ихъ совсѣмъ не занимаютъ вопросы истиннаго искусства, а лишь разсказы о любви и револьверныхъ выстрѣлахъ.

Литература не имѣетъ въ Америкѣ никакого вліянія для воспитательнаго значенія, на нее смотрятъ какъ на развлеченіе. Американцы не думаютъ о развитіи при чтеніи, они читаютъ для того, чтобы позабавиться уличнымъ жаргономъ, содрогнуться при описаніи кровавыхъ сценъ въ криминальныхъ романахъ, растрогаться до слезъ любовными исторіями въ романахъ Шарлотты Брэме, подремать вечерами надъ великимъ и снотворнымъ Лонгфелло. Они читаютъ газеты, чтобы быть въ курсѣ городскихъ происшествій и чтобы слѣдить за результатомъ послѣднихъ скачекъ въ Нью-Іоркѣ, для для того, чтобы узнатъ о новомъ желѣзнодорождомъ крахѣ Jay Goulds. Они читаютъ не для того, чтобы быть въ курсѣ литературы искусства или науки, подобныя темы не затрогиваются въ газетахъ. Большею частью въ нихъ говорится о предпріятіяхъ и преступленіяхъ.

Американскій городской газетчикъ является, мѣриломъ американской культуры.

Если иностранецъ будетъ внимательно слѣдитъ за его выкрикиваніями въ продолженіе цѣлой недѣли, то онъ получитъ ясное представленіе о городской жизни. Его профессія заключается въ пониманіи настроенія жителей, онъ барометръ, показывающій погоду, онъ своими выкрикиваніями указываетъ на то, что интересуетъ народъ. Онъ не упоминаетъ о книгахъ, картинахъ, представленіяхъ, такъ какъ онъ знаетъ, что жители исключительно интересуются несчастными случаями на желѣзныхъ дорогахъ и трехъ-этажными убійствами. Американскія газеты являются коммерческимъ предпріятіемъ, поэтому въ нихъ и говорятся больше о трехъ-этажныхъ убійствахъ, чѣмъ о предметахъ, могущихъ способствовать духовному развитію страны.

Если газетчикъ выкрикиваетъ о пожарѣ на Вашингтонскомъ бульварѣ или объ убійствѣ на улицѣ № 17, о снѣжной бурѣ въ Монтанѣ или объ изнасилованіи въ Массачузетсѣ — то онъ уже передалъ главное содержаніе газеты. Такимъ образомъ мелкіе газетчики, понятія которыхъ сложились подъ вліяніемъ господствующихъ интересовъ публики, являются главными законодателями американской публицистики.