Александр Проханов - Цена измены

СХВАТКА ЗА БУДУЩЕЕ

Беседа главного редактора газеты «Завтра» с генеральным конструктором НПО «Сатурн »

Александр Проханов. Михаил Леонидович, я всю жизнь сочиняю романы. Писательское творчество состоит из разумных, рациональных решений и из абсолютно иррациональных, связанных с озарением. Имеет ли что-нибудь общее между собой творчество художника и конструктора? Как вы изобретаете двигатель? Улучшаете старые образцы? Откликаетесь на жесткий заказ военных? Или испытываете художественное озарение?

Михаил Кузменко.Мне кажется, творчество художника и инженера объединяет свойственная только человеку потребность создать что-то новое, до него небывалое. Обстоятельства, побуждающие к творчеству, могут быть ужасные — гонка, давление, даже насилие. И вдруг из всего этого возникает результат, рождается удивительное по своей новизне изделие. Трудно понять глубинную природу творчества. Иногда ищешь одно, а находишь совсем другое, как бы косвенное, параллельное. Иногда ты поддаешься обману, тебе начинает казаться, что это ты изобрел новое, забывая, что ты — интегратор усилий и устремлений тысячи других людей, каждый из которых переживает прозрение. Я думаю, что творцом становится тот человек, которому интересно творчество. Интерес — вот исходное для любой новизны, любого творчества. Это не значит, что интерес, увлеченность обеспечат победу, но это необходимое условие будущей победы.

А. П. Был сделан качественный скачок от поршневого двигателя к реактивному. Это было главным изобретением. Впоследствии это изобретение шлифовалось, улучшалось, но к нему не добавлялось качества.

М. К. А как же фотография? Какими были первые фотографии? А сегодня в нее пришли цвет, объем, компьютерные технологии, даже запах. Фотография превратилась в голографию. Так же и с двигателем.

А. П. Возможен в авиации скачок от реактивного двигателя к чему-то абсолютно новому?

М. К. Полагаю, возможен, например, с использованием новых принципов физики. Но дело в том, что потенциал реактивного двигателя далеко не использован. В нем скрыты огромные возможности. Наше творчество направлено на выявление и достижение этих возможностей. Эти возможности обнаруживают себя в процессе накопления знаний и под давлением запросов общества. Синтез того и другого приводит к открытиям. Само же открытие — это загадка, как загадка — рождение ребенка. Какое количество обстоятельств должно совпасть, чтобы именно в этот крохотный сгусток материи залетела душа, и родился конкретный, непохожий ни на кого другого человек? Я думаю, главное направление человеческого поиска будет там, в глубинах жизни. Дело, которым я занимаюсь, конечно, важное, на него есть огромный спрос, но оно ближе скорее к ремеслу, чем к науке. Слишком много канонизировано, слишком много прописано. Но, разумеется, в процессе работы будут сделаны открытия, быть может, косвенные, для других направлений в технике. В конечном счете, речь идет о перемещении человека в пространстве. Человек хочет быть одновременно везде. Мы занимаемся именно этим, и эта сверхзадача будет стимулировать открытия, которые даже не грезятся.

А. П. Вы чувствуете себя открывателем, первопроходцем, или только рационализатором, «улучшателем»? Бывали озарения? Чувства прорыва?

М. К. Не часто, но были. Хотя, имейте в виду, над двигателем работают тысячи человек. У каждого из них есть небольшое открытие, небольшое озарение. Казалось бы, все они действуют по инструкциям, почти по шаблонам, но, по закону больших чисел, вдруг возникает эффект чуда, эффект прорыва. Хотя это трудно объяснить словами. Главное, повторяю, человек должен стремиться к открытию. Это стремление, само по себе, уже есть половина открытия. Ты порой не знаешь, что ты откроешь. Только чувствуешь приближение этого мгновения.

А. П. Как зарождался в вас конструктор?

М. К. Я с детства занимался моделированием. Строил самолетики, кораблики, автомобильчики. Это целое искусство, целая культура. Есть изысканные мастера, виртуозные создатели. Но вдруг, в один момент, все это мне наскучило. Мне это показалось бесполезной игрой. Захотелось получить полезный, действенный результат, которым можно было бы воспользоваться. И мы с приятелем решили сделать настоящую лодку, сделали и поплыли на ней по таежной реке. Вот это была победа, это был успех. Мы сделали рабочую, полезную, действующую в среде вещь. Наверное, в этот момент я стал конструктором.

А. П. Вы создали уникальный двигатель для истребителя «пятого поколения» 117-С. Какова его история? Как он создавался?

М. К. Казалось бы, ничего хитрого. Есть базовый двигатель для истребителя Су-27, есть его устоявшиеся характеристики. Но самолет развивается, с каждым годом ему предъявляются все более жесткие требования: дальность, скорость, управляемость, вооруженность, защита от вражеского оружия, от помех. Это все стимулы для модернизации. Если самолет не развивается, он очень быстро увядает, чахнет, «выпадает из неба». Все требования к самолету отражаются на двигателе. Он должен становиться мощнее, компактнее, долговечнее. Это объективные требования. И на эти требования откликается коллектив разработчиков: предложения по турбине, по компрессору, по камере сгорания. Все эти новые улучшения должны быть в пределах прежнего габарита, чтобы не менять базовый размер самолета. Здесь целые цепочки переделок, затрат, которые выводят нас за пределы заданных параметров, а мы их возвращаем обратно. В этом борьба, состязание канона и новизны. Здесь острие творчества. Ты находишь решение. Ты должен убедить в правильности этого решения множество людей, тех, что дают деньги. Тех, что будут воевать на этой машине. Ты выбираешь в своей работе предельно возможный, но осмысленный уровень и стремишься достичь его. И здесь начинается не менее главное — ты должен найти соучастников проекта — предприятия, которые помогут тебе реализовать открытия. Металлурги должны предложить новые сплавы. Термообработчики — новые технологии обработки турбин. Специалисты по системам управления вносят свой вклад. А ты должен их всех собрать, вдохновить, скоординировать, увлечь в общее дело.

А. П. Значит, вы как главный конструктор не только генерируете новые идеи, но организуете творческий процесс сотен и тысяч людей, правильно организуете «мозги», и в этом немалая часть вашей работы?

М. К. Иногда тебе кажется, что ты действительно генерируешь новую идею, но ведь идей витает в воздухе великое множество, и ты, на самом деле, выхватываешь одну из них, самую оптимальную, и все твои усилия сводятся к тому, чтобы ее реализовать. И здесь возникает вопрос коллектива, вопрос организации, — способен ли ты устремить в работу самые разные умы, дарования? Являешься ли ты интегратором этих дарований?