Виктор Суворов - Против всех

Министр обороны получит рубль у правительства, заплатит его министру путей сообщения товарищу Павловскому, товарищ Павловский вернет рубль государству (то есть правительству) в качестве полученной выручки.

Теперь предположим, что товарищ Брежнев решил на этом деле круто заработать. И подсказали, допустим, референты товарищу Брежневу сорвать с Советской Армии за перевозку дивизии сто миллионов рублей! В этом случае правительство Советского Союза должно из своего кармана достать сто миллионов и дать их Министерству обороны. Не забудем: своих денег у Министерства обороны нет, есть только те, что дает правительство.

Министр обороны получит сто миллионов у правительства, заплатит их Министерству путей сообщения, министр путей сообщения радостно доложит об огромной выручке и перечислит государству (то есть в распоряжение правительства) сразу сто миллионов!

Вопрос повторяю: в чем же разница между одним рублем и сотней миллионов?

Так вот: разницы не было никакой. И не было никакого смысла давать рубль Министерству обороны с тем, чтобы этот рубль вернулся в тот же карман. Потому никаких денег никто никуда и не переводил.

Тут эксперты вскакивают с мест: так сколько же стоит такая перевозка?

Я отвечаю: нисколько она не стоит. Работа выполнена, но стоимость в денежном выражении определить невозможно. И деньги в той операции участвуют весьма условно. Есть приказ правительства Министерству путей сообщений: столько-то вагонов подать сюда и перебросить столько-то людей и грузов вон туда.

И так во всем. Армии нужны ядерные заряды. Для этого нужно обогащать уран. Для этого нужно крутить центрифуги. Для этого нужно много электричества. Ради этих зарядов, ради этого урана перекрываем плотиной великую сибирскую реку. Укладываем в тело плотины миллионы кубов бетона. Вопрос: в чем экономический интерес правительства — дорого продавать цемент строителям или дешево?

Если тонну цемента правительство будет продавать по рублю, тогда надо будет достать из своего кармана соответствующую сумму и дать ее начальнику строительства. Начальник заплатит государственным цементным заводам, а те вернут деньги государству. Если тонну цемента продавать по сто рублей, тогда правительство вынуждено будет достать из своего кармана сумму в сто раз большую, дать ее начальнику строительства, тот заплатит государственным цементным заводам, а они вернут деньги в тот же государственный карман.

Потому спорить о военном бюджете социалистического государства нет смысла. Большинство операций денежного выражения не имели и не иметь не могли. Это мудрые эксперты понимать отказывались.

Тогда я объяснял положение дел на более понятном примере. Вот американский батальон. Он тратит топливо, запчасти для машин, боеприпасы. Солдатиков надо вооружать, одевать, кормить, лечить, деньги платить за службу. И оружие, и боеприпасы, и продовольствие, и топливо поступают от частных фирм, цена определятся рынком: эта фирма готова армейские штаны продавать по такой цене, другая фирма — в два раза дешевле.

Но вот ситуация: тот же батальон целую неделю под дождем и мокрым снегом на пронизывающем ветру в грязи и холоде готовил оборону в горах Южной Кореи, рыл окопы и траншеи, строил блиндажи, вбивал колья, опутывал их колючей проволокой. Целую неделю работали сотни людей, выполнили огромный объем очень нужной работы. Сколько это стоит?

Это ничего не стоит. Стоимость этой нужной работы деньгами выразить невозможно, ибо результаты труда никто не покупает.

В Советском Союзе все было организовано именно так. Работу выполняли государственные структуры для государственных структур. Продавец и покупатель — это все то же государство. В одном лице.

Но и этим примером экспертов пробить не удавалось. Тогда я привел самый простой бытовой пример. Представьте, говорю, граждане-сэры, что ваша жена не работает Она домохозяйка. Деньги в семье только те, что вы приносите домой. Вы решили научить жену водить машину. В чем ваш экономический интерес: сорвать с нее за каждый час вождения по одному доллару или по сто?

Но и этот пример, похоже, не помог объяснить им сущность социалистической экономики.

Не только у американских экспертов не укладывалось в головах существо экономической системы социализма. Находились отдельные товарищи и у нас. Некто Андропов Юрий Владимирович, генерал армии, Герой Социалистического Труда, кавалер четырех орденов Ленина, был председателем КГБ, потом занял пост Генерального секретаря ЦК КПСС. А с экономикой у нас в тот момент (впрочем, как и всегда) почему-то было не очень. И решил товарищ Андропов с проблемами экономики разобраться. Задал он вопрос очень мудрым ученым товарищам: так сколько же в Советском Союзе на самом деле стоит тонна стали?

Вопрос убойный, на засыпку. Умный человек такой вопрос задавать бы не стал. Но товарищ Андропов выдающимися умственными способностями не блистал, потому и решил выяснить.

Собралась конференция академиков и докторов экономических наук. Спорили, ругались, но решения не наши.

Ибо решения нет. Советскому гражданину тонна стали не нужна. Он ее покупать не будет. Десятки, сотни, тысячи и миллионы тонн стали государственные предприятия по разнарядке Госплана получали у других государственных предприятий. Это все та же ситуация, что и с переброской мотострелковой дивизии из точки А в точку Б. Можно вычислить, сколько надо вагонов и локомотивов, на сколько дней, сколько потребуется затратить электроэнергии и дизельного топлива. Но стоимость переброски дивизии определить нельзя.

Стоимость того, что не продается, того, что перекладывается из одного государственного кармана в другой, определить невозможно. Возможно только вычислить материальные затраты и затраты человеческого труда: чтобы сварить тонну стали, надо иметь столько-то руды, истратить столько-то тонн кокса, столько-то тонн воды, израсходовать столько-то электричества, столько-то добавить в расплавленную массу других металлов, нужно использовать труд такого-то числа людей такой-то квалификации в течение стольких-то часов. Экономика социализма официально именовалась затратной экономикой. Так в учебниках политэкономии и писали.

Вожди, начиная с Ленина, призывали бюрократов всех уровней и рангов быть экономными. Товарищ Сталин тех, кто не экономил, объявлял вредителями и расстреливал. Товарищ Хрущёв гнал таких с высоких постов. Товарищ Брежнев на XXVI съезде КПСС, читал по слогам то, что сочинили референты: э-ко-но-ми-ка должна быть э-ко-ном-ной! Зал, подавляя зевоту, привычно бил в ладоши.

Но затратная экономика экономной быть не может по определению. Она не может быть экономной, коль скоро даже официально числится затратной. Затратная экономика — это вообще не экономика.