Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6436 ( № 43 2013)

– Госпожа Ратмайр, я читала, что вы самостоятельно перевели на русский свою монографию "Русская речь и рынок". Как вам удалось настолько хорошо выучить язык?

– Вы знаете, это было немножко по-другому: на немецком языке нет такой целостной монографии – было достаточно большое число статей в сборниках и научных журналах, некоторые на русском, некоторые на немецком языке, написанные за двадцать лет с целью понять изменения в русской речи, разобраться в возникшей вслед за политическими и экономическими изменениями диверсификации в письменном и устном общении. А собрать все эти статьи в одно целое, одни пункты убрать, другие дополнить – это могла только я сама, автор.

Что касается хорошего владения языком – спасибо за комплимент! Я начала учить русский язык на первом курсе университета моего родного австрий­ского города Граца. Так как я хотела хорошо выучить языки, записалась параллельно на две специальности: диплом по славистике и романистике и перевод с русского и французского языков. В конце 60-х учёба в наших вузах была ещё очень свободно организована. Мы сами себе составляли учебную программу и чувствовали себя ответственными за её выполнение. А в конце учёбы надо было сдать очень большие финальные экзамены. Так как не хватало курсов по языковой практике, во время каникул я ездила на тогда ещё уникальные (их почти нигде не было, это же была эпоха железного занавеса) курсы Австрийской восточной академии, на которые приезжали советские преподаватели. А в зимнем семе­стре 1969/1970 гг. я была одной из пяти австрийских студентов по обмену, которые могли учиться в Москве. С тех пор я регулярно приезжаю в Москву: раньше на курсы, а сейчас для научного сотрудничества и на конференции. И к моим друзьям, очень хорошим, с некоторыми я дружу ещё с 60-х годов.

– Вы изучаете различные коммуникативные ситуации. Каковы ваши источники?

– Я всегда старалась собрать как можно больше аутентичного материала. Когда участвовала в создании монографии о «еде по-русски», дома даже лежало огромное собрание упаковок полуфабрикатов; рассталась с ними совсем недавно, когда подготовка книги в издательстве была окончена. Между прочим, и два года выпусков «Литературной газеты» конца 80-х я долгое время сохраняла у себя дома. Ведь до интернета было сложно достать аутентичный материал на русском языке. Были ещё интервью с экспертами по лингвистике, а с тех пор как после перехода в Венский экономический университет в 1989 г. я стала заниматься деловой речью и корпоративным общением – и интервью с менеджерами по персоналу, директорами компаний... Когда занималась частицами русской речи, я записывала спонтанную речь и научные собрания. Но я всегда просила разрешения включить магнитофон. Кстати, монография «Die russischen Partikeln als Pragmalexeme» (русские частицы как прагматические лексемы) вышла в 1985 году в Мюнхене. Я её опубликовала только на немецком языке, что, увы, сильно ограничило круг читателей.

Есть и другой, эмпирически собранный материал – например, объявления и надписи. Я очень люблю этот мини-жанр речи и продолжаю следить за изменениями в нём.

– А как с региональными особенностями? Вы путешествовали по России?

– Да, это сложнее. Россия – такая огромная страна, что, естественно, невозможно объять всё. В основном я изучаю общение в Москве, но специально провела месяц в Волгограде, сделала записи там и в Астрахани. Хотелось бы воспользоваться случаем, чтобы ещё раз поблагодарить всех коллег по лингвистике и деятелей в области экономики, которые меня тогда (это было в 2008-м) под­держали и за месяц предоставили столько возможностей записать их речь! В последние годы я интенсивно сотрудничаю с лингвистами Cаратовского государственного и Cаратовского технического университетов. В нашем новом проекте дискурсивного анализа корпоративного общения, совместном проекте моего и Саратовского университетов, финансируемом ав­стрийским фондом гуманитарных наук и российским фондом РФФИ, мы посвящаем именно этому аспекту специальный раздел.

– Какие отличия бросаются в глаза, если говорить о функционально-одинаковых коммуникативных средствах в русском языке и в австрийском немецком?

– Я в своей научной молодости, используя контрастивный метод, написала диссертацию о русской форме настоящего-будущего времени совершенного вида в сопоставлении с эквивалентами во французском и немецком языках. Меня до сих пор интересует сопоставительный подход, ведь иногда со стороны видно то, чего внутри уже не заметно. Несколько обобщая, можно, например, сказать, что русские инструкции для приготовления полуфабрикатов сформулированы для опытной домохозяйки, которая в основном всё и так знает. А на австрийских упаковках мы находим много как бы само собой разумеющихся деталей, они сформулированы для того, чтобы никто в случае проблем или неудач не мог подать в суд иск с рекламацией. Но в последнее время в связи с глобализацией экономики, с импортом продуктов питания эти различия размываются.

– Можно ли проводить, к примеру, такие связи: рыночные отношения – конкуренция – вежливость? Или это всё-таки натяжка?

– Если добавить слово «коммерческая» к вежливости, то это не такая уж натяжка. Ведь русская вежливость была всегда, она просто по-другому выражалась и как раз в сфере обслуживания в советское время со стороны обслуживающего персонала отсутствовала. Это было время дефицита многих товаров и продуктов повседневного потребления. Стратегии вежливости были нужны клиентам, чтобы продавец, располагающий дефицитным товаром, им что-нибудь продал. А в условиях рынка и конкуренции обслуживающий персонал должен побудить у каждого потенциального покупателя желание купить.

– Вы консультируете предпринимателей, которые имеют дела в России. О чём наиболее важном вы говорите своим клиентам?

– Вы знаете, сейчас я уже не консультирую предпринимателей: я боюсь рецептов, а они, как правило, именно этого хотят, у них же нет времени. Для успешного приготовления венского шницеля я могу дать однозначную рекомендацию, а рецепта, как лучше общаться с деловыми партнёрами, – нет, не важно, из Австрии они или из России. Общение – это весьма сложный, многоуровневый процесс[?] но чтобы в любом случае и независимо от национальности участников успешно вести переговоры, необходимо отличать позицию от интересов, предлагать альтернативные решения и убеждающие аргументы. Если моя позиция заключается в том, что я хочу добиться повышения зарплаты, а мой интерес – в том, чтобы ко мне относились с большим уважением, то в итоге, может быть, лучше не бороться за повышение оклада, а изменить позицию и бороться за другие цели.