Элиезер Юдковски - Таинственные ответы на таинственные вопросы

Поэтому я называю теории навроде витализма «таинственными ответами на таинственные вопросы».

Признаки таинственных ответов на таинственные вопросы:

Во-первых, объяснение работает не контроллером ожиданий, а затычкой для любопытства.

Во-вторых, в гипотезе нет движущихся частей: модель является не определённым сложным механизмом, а, скорее, просто сплошной субстанцией или силой. В гипотезе говорится, что таинственная субстанция или таинственная сила находятся вот здесь и вызывают вот это, но причина, по которой таинственная сила ведёт себя именно таким образом, инкапуслирована в пустую тавтологию.

В-третьих, люди, предлагающие это объяснение, дорожат собственным незнанием. Они с гордостью говорят о том, что обычная наука терпит поражение от этого явления, и о том, как это явление непохоже на все остальные обыденные явления.

В-четвёртых, несмотря на этот ответ, явление по-прежнему остаётся тайной , сохранив ту же степень завораживающей необъяснимости, что и в начале.

Перевод:

BT

http://lesswrong.com/lw/iu/mysterious_answers_to_mysterious_questions/

Добродетель узости

Элиезер Юдковский

Свойство этого яблока может не быть свойством того яблока. Поэтому про одно яблоко можно рассказать большее, чем про все яблоки в мире.

—Двенадцать добродетелей рациональности

Внутри своих профессий люди понимают важность узости: автомеханик никогда не перепутает деталь автомобиля под названием «карбюратор» с деталью автомобиля под названием «радиатор» — он знает, в чём состоит разница между ними. Первобытный охотник знает, чем лев отличается от пантеры. Уборщик не отмывает полы средством для чистки окон, сколь похожими не казались бы бутылки непосвящённым.

Снаружи своих профессий люди часто совершают ошибку, пытаясь расширить слово настолько, насколько возможно, пытаясь покрыть им как можно большую территорию. Разве не восхитителен, внушителен и мудр разговор о всех яблоках в мире? До чего же возвышенна возможность объяснить человеческое мышление в общих чертах , не отвлекаясь на мелкие вопросы: например, о том, как люди придумывают техники собирания кубика Рубика. Несомненно, размышления о чём-то частном даже не кажутся необходимыми; разве общая теория не есть блистательное достижение сама по себе?

Ты любопытен, и ты замечаешь что-то необычное в одном камешке; что-то новое, что-то интересное, что-то, отличающее его от миллиона других камешков, лежащих рядом. Ты решаешь называть такие камешки «алмазами», и пытаешься понять, в чём состоит их особенность: какие внутренние качества они разделяют, не считая уже замеченного тобой яркого блеска. И затем появляется кто-то ещё, и говорит: «Почему бы не назвать алмазом и этот камешек тоже? И этот, и ещё тот?». Он говорит воодушевлённо и желает добра. Ибо кажется недемократичным, ограниченным, элитаристским и нехолистичным намерение называть какие-то камешки «алмазами», а какие-то — не называть. Ты выглядишь, если можно так сказать, человеком узких взглядов . Едва ли тебя можно назвать открытым к новым веяниям, не закостенелым, волнующимся о судьбе коллектива.

Возможно, вкладывание в одно слово множества значений кажется тебе поэтичным: вокруг расцветают оттенки и скрытые смыслы. Но даже поэтам — хорошим поэтам — необходимо научиться видеть мир ясно и точно. Просто сравнить любовь с цветком — недостаточно. Горячая ревнивая неофициальная любовь отличается от любви женатой пары, живущей друг другом несколько десятков лет. Если ты хочешь найти цветок, подобный ревнивой любви, то тебе придётся пойти в сад, и наблюдать, и обращать внимание на тонкие различия: тебе нужен цветок с сильным запахом, яркого цвета и острыми шипами. Даже если твоя цель состоит в том, чтобы обогатить текст оттенками и отсылками, тебе всё равно нужно следить за тем, какие именно смыслы, отсылки и оттенки ты привносишь.

Умение узко фокусироваться на необычных камешках, обладающих каким-то редким свойством — необходимая часть и искусства рационалиста, и искусства поэта. И умение замечать особенности, которыми обладают эти камешки (и лишь эти камешки, больше ничто!) тоже. В этом нет ничего зазорного.

Нет ничего плохого в том, что современная эволюционная биология может объяснить всего лишь закономерности развития живых существ, но не «эволюцию» звёзд или «эволюцию» технологии. Увы, некоторые несчастные души используют одно и то же слово «эволюция» для того, чтобы описать порождённые естественным отбором закономерности самореплицирующейся жизни, и совершенно случайную структуру звёзд, и созданную разумом структуру технологии. И, как всем известно, если две вещи называются одним и тем же словом, то они в сущности одно и то же. Следует автоматически переносить всё, известное тебе о биологической эволюции, на развитие технологии. Если кто-то возражает против этой стратегии, то он, должно быть, просто зануда и педант. Твоё бездонное невежество в отношении современной теории эволюции не может быть настолько всеобъемлющим, чтобы ты не смог увидеть различие между карбюратором и радиатором. Это немыслимо. Нет, просто твой собеседник — да, тот, который изучал математику — настолько глуп, что не может увидеть взаимосвязей между предметами.

А что может заслуживать большего уважения, чем способность видеть взаимосвязи? Несомненно, мудрейшие из людей — гуру Нью Эйджа, произносящие «всё связано со всем». Если тебе доведётся произнести эту фразу вслух, не забудь сделать паузу, чтобы окружающие могли полностью осознать всё величие этой Глубокой Мудрости.

Имея граф, можно совершенно тривиальным образом получить его дополнение. Полный граф, в котором каждую пару вершин соединяет ребро, несёт в себе точно такое же количество информации, что и граф вообще без рёбер. Важные интересные графы относятся к числу тех графов, в которых некоторые штуки не соединены с некоторыми другими штуками.

Когда невежа старается показаться мудрецом, он без конца говорит о том, что это похоже на то, а то подобно сему, а оно сравнимо с вот этим; и его граф становится полностью и связным, и бесполезным. Лечение этой беды — знание деталей и доскональное изучение темы. Когда ты знаешь два предмета до мельчайших подробностей, ты можешь увидеть, насколько они непохожи , и тогда самое время начать с воодушевлением удалять из графа рёбра.

Аналогично, важные интересные категории относятся к числу тех категорий, которые не содержат внутри себя все сущности вселенной. Хорошая гипотеза не может объяснить все возможные исходы, но только некоторые из них.

Нет ничего плохого в том, что Исаак Ньютон объяснил лишь гравитацию, лишь то, почему и каким образом вещи падают вниз (и то, как планеты вращаются вокруг Солнца, и то, как Луна создаёт приливы), но не объяснил роль денег в человеческом обществе, или то, как сердце разгоняет кровь по телу. Презрительное отношение к узости напоминает мне о древних греках, приравнявших подход «выйти на улицу и посмотреть на мир, прежде чем рассуждать о нём» к ручному труду (а ручной труд был уделом рабов).