Итоги Итоги - Итоги № 44 (2013)

— Федор Александрович, в истории России не наблюдалось более благоприятных условий для прихода к власти нового царя, чем те, что сложились в 1894 году. Но был ли готов сам Николай унаследовать империю?

— Вы правы: условия были практически идеальные. В России ведь как обычно случалось: власть менялась то в результате переворота, то после убийства предыдущего монарха, то официальный наследник умирал молодым или отказывался от престола. В случае с Николаем Александровичем ничего подобного не было. Да, он вступил на престол достаточно молодым — ему исполнилось двадцать шесть, но при этом был прекрасно образован, всесторонне подготовлен. Правда, система образования наследника была специфической: цесаревича запрещено было экзаменовать. Зато учителя были отменные. Так, курс по финансам читал сам министр финансов Николай Бунге, правоведению учил обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев. Генерал Григорий Данилович, главный учитель будущего императора, был хорошим военным педагогом. Однако психологически Николай не был готов вступить на престол — его отец скончался слишком неожиданно. Одному из родственников Николай II сказал: «Я еще не подготовлен быть царем! Я даже не знаю, как разговаривать с министрами». Советников, конечно, у него было много, но решения-то надо принимать самому. А лоббистские группы, представляемые великими князьями, не унимаются, каждая тянет в свою сторону. Неуверенный в себе молодой самодержец принимает противоречащие друг другу решения, что приближает наступление и Русско-японской войны, и первой революции.

— Не была ли война с Японией следствием личной обиды Николая, пережившего попытку покушения во время визита в Страну восходящего солнца?

— Я не считаю эту версию обоснованной. Дело в том, что в 1891 году цесаревич Николай Александрович совершал путешествие. Во время посещения японского города Оцу местный полицейский напал на российского престолонаследника, которого вез в повозке рикша, и дважды ударил самурайским мечом по голове. Истинных причин покушения так и не выяснили. К счастью, удары пришлись плашмя. Николай был только ранен, хотя рубцы на голове остались у него на всю жизнь. И тем не менее никакой ненависти к японцам царь не испытывал.

— По словам премьер-министра Сергея Витте, «император всегда относился к японцам презрительно».

— Причины войны не в антияпонизме Николая II, а в том, что его воспитывали в героических традициях русской истории. Он был приучен к мысли, что каждый император расширяет пределы державы. А в 1895 году было подписано соглашение с англичанами, которое установило последний отрезок сухопутной границы Российской империи. На Памире. Для России ситуация, прямо скажем, ненормальная: впервые на карту нанесены все сухопутные границы. Николай II был этим разочарован, ведь его воспитывали на мысли, что империя должна постоянно расширяться. И тут в середине 1890-х грянул кризис на Дальнем Востоке — Японо-китайская война. Европейские державы начинают делить Поднебесную. Россия, конечно, в стороне не остается. Для европейцев это очередной колониальный раздел. В Санкт-Петербурге считали, что Дальний Восток для нас дом родной. Однако только в 1891 году Россия начинает строить Транссибирскую магистраль. Иными словами, на карте Китай вроде бы рядом, но коммуникаций, ведущих к нему, крайне недостаточно. Из Санкт-Петербурга проще до Буэнос-Айреса добраться, чем до Дальнего Востока. Известен случай, когда одну артиллерийскую бригаду отправили своим ходом из Туркестана на Дальний Восток. Солдаты добирались до пункта назначения больше года. И все-таки Россия вмешалась в азиатские дела и в результате нерешительных, неосмотрительных действий царя и его окружения оказалась один на один с прекрасно вооруженной при помощи англичан Японией. Исход войны был предрешен.

— Первая русская революция стала следствием национального позора на Дальнем Востоке?

— Если бы Русско-японской войны не было, революция 1905—1907 годов все равно случилась бы. Страна развивалась слишком стремительными темпами. А революции, как известно, происходят не тогда, когда все плохо, а тогда, когда развитие идет быстро, но гражданам хочется его еще ускорить. В начале XX века Россия, занимавшая пятое место по объему экономики, по темпам роста промышленности вышла на первое место в мире. И все это на весьма тревожном социальном фоне. В деревне наблюдался демографический всплеск, но земли крестьянам в европейской части страны не хватало. Разорившиеся крестьяне уходили в города, качество жизни на заводских окраинах отставало от бурного роста числа их обитателей. Промышленникам, вынужденным конкурировать с Западом, удобнее было не совершенствовать производство, а привлекать с периферии как можно больше дешевых рабочих рук. Примерно как сейчас мигрантов из стран СНГ. В промышленных центрах образовался пороховой котел, готовый в любую минуту взорваться. Искрой стало так называемое Кровавое воскресенье.

— Николай заслужил прозвище Кровавый?

— Нет, он вовсе не был кровожадным. Более того, на фоне событий в других странах Николай II — монарх гуманный. В Западной Европе демонстрантов расстреливали сплошь и рядом — и в начале прошлого века, и позже. Кровавое воскресенье — событие печальное, но связанное прежде всего не с жестокостью власти, а с непониманием, что делать. С началом первой революции царь оказался в полной дезориентации и предпочел самоустраниться. Инициативу перехватила либеральная оппозиция. Революция началась уже в ноябре 1904 года, когда собрался общеземский съезд. На нем принимается резолюция, требующая парламента и всеобщего избирательного права. Потом выстраивается мощная политическая кампания, которая получает название банкетной. Представители интеллигенции — адвокаты, профессура, земские деятели — собирались на, казалось бы, безобидные банкеты. На них принимались резолюции в поддержку общеземского съезда. Все это происходит во время Русско-японской войны, и царю кажется, что основные события — на дальневосточном фронте. Кроме того, только что родился наследник, и Николай II с головой уходит в личную жизнь. Происходящее внутри страны течет мимо его внимания.

— Но парламент-то царь учредил. Что же помешало мирной трансформации России в конституционную монархию?

— Николай вовсе не хотел подписывать Манифест 17 октября, но ближайшее окружение оказывает жесткое давление, и царь сдается. Казалось бы, все: Россия превращается в конституционную монархию. Сергей Витте, главный инициатор манифеста, становится премьер-министром и пробует достичь компромисса с либералами. Но интеллигенция, традиционно настроенная в России оппозиционно, всегда отличалась отсутствием прагматизма. Либералы во главе с Павлом Милюковым упрямо требуют от Витте сформировать «технический» кабинет, провести выборы в Государственную думу, а потом сложить всю власть к ногам народных избранников. Николаю приходится идти на уступки интеллигенции. В манифесте нет никаких социальных обещаний для крестьян и рабочих. Зато говорится о политических свободах, о парламенте. Прозвучало и завуалированное обещание ввести всеобщее избирательное право, которого, кстати, на общенациональном уровне нигде в мире тогда не существовало. На это царь в итоге не пошел, но Госдума сформировалась в значительной мере из представителей либеральной оппозиции.