Кесри Сингх - Тигр Раджастхана

В то время как ему перевязывали рану, пантера сумела перебежать на участок, заросший кустарником и высокой травой. Мы не знали, где ее искать. Но и оставить раненое животное на свободе было нельзя. Пришлось привести слона, чтобы с его помощью пристрелить зверя.

И тут‑то пантера продемонстрировала свои боевые качества. Когда слон подошел вплотную к ее убежищу, она с рычанием выскочила и вцепилась ему прямо в лоб. Однако лобная часть головы слона — это огромный твердый костяк. Не растерявшись, гигант опустил голову, отвел в сторону хобот, пригвоздил пантеру к земле и расплющил ее, надавив всей своей тяжестью.

Пантера, может быть, и не так хитра, как это иногда утверждают, но, если она рассвирепеет, вы не встретите в джунглях более храброго зверя.

Между слонами, живущими в одном загоне, иногда устанавливается большая дружба и тогда животные по первому зову приходят на помощь друг другу. Когда я писал эту книгу, в Джайпуре жили две слонихи по имени Шарифин и Бибайя — близкие подруги и союзницы. Обе они зарекомендовали себя во время охоты на тигров как надежные и спокойные животные.

Несколько лет назад я взял их на поиски тигра–людоеда, наводившего ужас на людей в местечке неподалеку от Шапура. От крестьян я узнал, что тигр скрывается на острове посредине мелкого болотца, заросшего высокой травой и тростником. Оседлав для себя Бибайю, я посадил несколько шикари на спину Шарифин. Но когда мы добрались до болота, слонихи отказались вступить в воду, опасаясь завязнуть — вечная боязнь этих грузных животных. Однако дно под тиной было твердым, и после длительных понуканий Бибайю удалось убедить двинуться вперед. Ее подруга наотрез отказалась последовать примеру Бибайи, и я, таким образом, поехал один.

Прошлепав по болоту около ста ярдов, мы подошли к густому тростнику. Бибайя стала пробираться через него. Тигр, скрывавшийся в этом месте, лежал тихо. Я увидел его только тогда, когда зверь взметнулся в прыжке, и не мешкая выстрелил навскидку. Пуля, попав тигру в грудь, остановила его на прыжке. Я услышал, как он упал и забарахтался в густой болотной растительности. Бибайя все это время вела себя великолепно. Остановившись, она замерла на месте, издав лишь странный пронзительный звук. Никогда прежде я не слышал такого звука. Не был ли это призыв о помощи, адресованный ее подруге, оставшейся на берегу болота? Так и оказалось.

Ни понукания, ни угрозы, ни уколы анком не могли заставить Шарифин вступить в воду. Но как только Бибайя подала свой сигнал и Шарифин услышала его (слоны обладают феноменальным слухом), она тотчас же бросилась в воду. Несмотря на все усилия махоута не подпустить ее слишком близко ко мне, чтобы не помешать выстрелу, Шарифин продолжала мчаться вперед, пока не встала рядом со своей подругой. После этого обе слонихи затеяли какой‑то недолгий, одним только им известный разговор.

Шарифин, бросившаяся на помощь Бибайе, не помешала мне, поскольку тигр к тому времени уже испустил дух. Вода в этом месте едва доходила до пояса, и хищника скоро вытащили на сушу. Это был типичный людоед, тощий и изможденный. На его шкуре не было видно ни пулевых ранений, ни обломков игл дикобраза, но на передней лапе, горле и животе остались рубцы от каких‑то глубоких ран. Длинный гноящийся шрам тянулся через весь живот. Это был самец, и я пришел к выводу, что глубокие раны он получил, вероятно, в схватке с соперником. Стало совершенно ясно, почему он занимался кражей овец, коз, а затем превратился в людоеда: тигр был искалечен и не мог уже справиться с более сильным и ловким противником.

Примерно так же эти слонихи повели себя позже в другой ситуации, но на этот раз уже к моей величайшей досаде. Я организовал охоту на тигра для лорда Маунтбэтена. Во время охоты дочь лорда, леди Памела, выстрелила в зверя и ранила его. Зверь укрылся в почти недоступном месте — кустарнике, окруженном большими валунами. Чтобы настигнуть и пристрелить его, я решил использовать слонов. В полдень я и мой друг майор Хари Сингх с несколькими загонщиками и шикари отправились к месту охоты. Как обычно, я ехал на Бибайе, а майора посадил на Шарифин. Среди тех, кто сопровождал нас пешком, был и мой старый шикари Мангия.

В путь мы отправились двумя группами. Каждого слона сопровождали загонщики и шикари. Последним было приказано держаться на почтительном расстоянии от слонов. Спустя некоторое время мы оказались разделенными густыми зарослями, поднимающимися выше роста слонов. Мы были лишены возможности видеть, что происходит у наших товарищей. Внезапно со стороны, где скрылась Шарифин, послышался тревожный шум. Несколько пеших шикари, в том числе и Мангия, оказались впереди слона, и тигр, естественно, набросился на них. Зверь схватил Мангию и бросил его наземь. Слон, тигр, загонщики, шикари — все смешалось. И тут Шарифин подала тот же самый пронзительный сигнал, который я услышал впервые во время охоты на тигра–людоеда. На этот раз призыв адресовался к Бибайе, и та, не обращая внимания на своего махоута, как сумасшедшая бросилась на помощь, прорываясь через высокие заросли, словно сквозь паутину. Единственное, что я мог сделать, это лечь плашмя в хоудахе и, надеясь на свое счастье, слушать треск ветвей над головой. Через считанные секунды мы были рядом с Шарифин, и обе слонихи начали свою глупую церемонию: тихий разговор, легкое касание друг друга и т. д. Тигра убили. Однако несчастный Мангия, которого он схватил за бедро, был жестоко изранен. Со временем, однако, шикари оправился от ран и вновь занялся охотой.

Слонов можно с полной уверенностью использовать почти в любой недоступной местности, за исключением болотистых районов. Они хорошо передвигаются по незнакомым местам и среди скал, разведывая дорогу с помощью хобота. Когда животные спускаются с мягкого песчаного склона, угрожающего обвалиться под их тяжестью, они подгибают ноги и съезжают вниз, словно на салазках. Кроме того, обладая исключительной сообразительностью, они почти всегда могут найти выход из затруднительного положения.

Припоминаю весьма примечательный эпизод, свидетельствующий о находчивости слонов. Я был как‑то на охоте с махараджей Алвара. Убив четырех тигров, группа охотников возвращалась домой. У нас было четыре слона — три слонихи и один самец. Путь лежал через узкий канал с высокими крутыми берегами. Слонихи успешно преодолели канал, а самец с махараджей на спине, будучи тяжелее всех, сразу же оказался в беде. Когда слон сошел с откоса и приблизился к воде, то почувствовал, что почва уходит у него из‑под ног. Он попытался подать назад, но не смог этого сделать, и его огромные ноги, двигаясь в поисках опоры, вскоре провалились. Гигант начал тонуть. Поняв, что ничто не сможет его спасти, если он сам не найдет выхода из положения, слои, вытянув хобот, делал попытки подтянуть к себе камень или деревце. Я осмотрелся и, к счастью, увидел доски, сложенные в штабель на той стороне канала, где мы стояли. Обратив на них внимание моего махоута, я велел ему заставить нашего слона поднять одну из досок и передать самцу. Как только самец дотянулся хоботом до доски, он тут же схватил ее и подложил под переднюю ногу. Он почувствовал себя уверенней. Другие махоуты последовали нашему примеру, и через четверть часа слон выбрался на твердую почву, сумев спасти, таким образом, себе жизнь. Так слон показал, каким сообразительным он может быть.