Джеффри Робинсон - Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

Иное дело банковские счета. Теперь власти Антигуа требуют, чтобы банки знали настоящие имена владельцев счетов, характер их бизнеса и источники средств. Поскольку фактические директора банков известны, то в случае, если банк не выполнит всех требований, директорам, возможно, придется нести за это ответственность. Достаточно сказать, что если раньше на острове было почти 60 банков, то сегодня осталось лишь пятнадцать.

«Их число так резко сократилось, — говорит Сандерс, — потому что некоторые из них были закрыты правительством, а многие просто не смогли выполнить новые требования, включающие физическое присутствие. Банки теперь должны иметь адрес, бухгалтерские книги и документы, находящиеся по этому адресу, там же должно находиться и их руководство. Люди, управляющие деятельностью банков, должны физически в них присутствовать».

Могут ли появиться новые Hanover или EUB? Сандерс надеется, что нет. «В любой юрисдикции возможно всякое, но если такое опять случится на Антигуа, эти люди отправятся в тюрьму».

«Это, безусловно, относится и к мистеру Куперу, — говорит он. — И к любому другому, кто действует таким же образом».

Он признает, что страна здорово запуталась, и объясняет это небрежностью властей. «Когда на Антигуа началось предоставление банковских офшорных услуг, не существовало никаких правил. Этим занимался всего один человек, представлявший собой вышестоящую власть. Люди обращались к нему, и он выдавал лицензию. Фактически он только и делал, что выдавал лицензии. И ничего не менялось, пока такие люди, как я, не заговорили о необходимости сделать так, чтобы мир забыл о заработанной нами репутации».

Проблема игорного бизнеса в Интернете, однако, до сих пор не решена. Несмотря на то что такой бизнес до сих пор остается незаконным в Соединенных Штатах и послужил причиной принятия закона, который окажет серьезное влияние на офшорные юрисдикции, предлагающие регистрацию онлайновых казино, сохраняется опасность отмывания через них грязных денег.

Здесь Сандерс придерживается стандартной точки зрения. «Наши правила в отношении азартных игр в Интернете строже, чем где-либо еще. Это факт».

Действительно, если раньше существовало более 100 зарегистрированных игорных сайтов в Интернете, действующих из Антигуа, то на середину 2003 года осталось лишь тридцать два. Однако говорить о том, что вы контролируете отрасль, которую в лучшем случае можно назвать жульнической, и действительно ее контролировать, особенно если эта отрасль существует лишь в киберпространстве, — две совершенно разные вещи. Антигуа уже убедилось в этом на примере EUB.

Сандерс, однако, имеет другую точку зрения. Он утверждает, что Антигуа заглядывает далеко вперед. «Я за то, чтобы положить конец отмыванию денег в любой существующей форме. Я за то, чтобы репутация Антигуа укрепилась. Мы счищаем с себя грязь не ради сегодняшнего дня офшорного сектора, а ради того, чем он станет в будущем».

Сколько офшорный сектор стоит сегодня, легко подсчитать. Пятнадцать банков платят Антигуа лицензионный сбор в размере 15 тыс. долларов. Это 225 тыс. долларов. 13,5 тыс. международных деловых корпораций платят по 300 долларов — это еще 4,05 млн. долларов. Увеличим эту сумму вдвое, чтобы учесть трасты, страховые компании и онлайновые игорные сайты, и получим что-то около 10 млн. долларов. Большая часть этих средств, отмечает он, расходуется на регулирование.

Так что же мы имеем? Занятость. Аренду зданий? После этого ничего не остается. Но я всегда был убежден, что можно заработать гораздо больше, если соблюдать законность. Нельзя поддерживать занятость или обеспечивать развитие вашей страны грязными деньгами. Какое-то время это может сходить с рук, может быть даже бум, но затем все это лопнет, а когда лопнет, люди окажутся без работы. Доходы исчезнут. Экономика пойдет ко дну. Ее нельзя будет поддерживать. Единственное, что можно поддерживать, — это честные, чистые трудовые деньги. И именно к этому должна идти Антигуа».

В 2003 году, в то время, когда Сандерс делал эти заявления, Антигуа все еще фигурировало в списке Государственного департамента США как «юрисдикция первоочередного внимания» в связи с проблемой отмывания денег. Эта оценка основывалась не на уровне сотрудничества в борьбе против отмывания денег, а скорее на оценке финансовых учреждений, участвующих в «операциях, включающих значительные суммы, вырученные от серьезных преступлений».

Таким образом, какими бы благими ни были намерения Антигуа, для того чтобы положить конец отмыванию грязных денег, требуется нечто большее.

Возможно, это государство выполняет все рекомендации FATF и CFATF, но нельзя забывать о том, что оно превратилось в зону свободной торговли обманом через Интернет.

Это тот самый случай, когда даже полное соблюдение рекомендаций данных организаций, тем не менее, еще раз доказывает справедливость старой поговорки о том, что некоторых людей можно дурачить лишь некоторое время.

Примерно в 27 милях к юго-западу от Антигуа находится остров Монтсеррат, длиной 12 и шириной 7 миль, жителям которого пришлось испытать немало бед из-за расположенного на нем действующего вулкана.

Первое документально описанное извержение Суфриер-Хиллз произошло в июле 1995 года. Сейсмическая активность сохранялась в течение нескольких лет, достигнув своей кульминации в 1997 году, когда разразилась настоящая катастрофа. Были уничтожены целые деревни, в значительной степени или полностью разрушены 80% домов столичного города Плимута, высота дымового столба достигла 40 000 футов. Остров покинуло более 6 тыс. человек, — при том, что все его население составляло 10 тыс. человек. Многие из них так и не вернулись на родину.

До извержения на Монтсеррат находилось 350 банков. Названия некоторых из них звучали знакомо: Prudential Bank and Trust, Deutsche Bank (Suisse), Chase Overseas, — был даже банк под названием World Bank. Конечно, ни один из них не имел ни стен, ни крыши. Они представляли собой лишь латунные таблички на дверях какого-нибудь агента по регистрации компаний. Впрочем, владелец Zurich Overseas хвастал, что его банк в некотором роде имеет физическое присутствие, поскольку сам он каждый день просиживал в местном баре.

Спрос на банки на этом острове был настолько велик, что здесь стихийно образовалась целая индустрия оптовиков. Они рекламировали Монтсеррат как «пуленепробиваемую юрисдикцию», предлагающую всем желающим возможность «на совершенно законных основаниях получать невиданные прибыли». Они выпускали кредитные карты — «на имя офшорного банка, что позволяет вам жить спокойно, к чему вы, собственно, и стремитесь», а также приглашали клиентов «поместить ваши активы туда, где они станут недосягаемыми для жадных сборщиков налогов и правительств, Службы внутренних доходов, ФБР, ЦРУ, бывших жен, плохих родственников и всех тех, кто желает вам зла. Ваш офшорный банк будет иметь различную зарубежную собственность, инвестиции и активы, в то время как вы сохраните полную анонимность».