Ганс Рихтер - Эвтерпа с берегов Невы, или чествование Анны Ахматовой в Таормино

Да, здесь сидела сама Россия- посреди сицилийско-доминиканского монастырского сада. Россия восседала в белом лакированном садовом кресле, на фоне мощных колонн монастырской галереи. Великая княгиня поэзии (придворная дама на почтительном от нее расстоянии) давала аудиенцию поэтам в собственном дворце. Перед нею стояли поэты всех стран Европы - с Запада и с Востока - малые, мельчайшие и великие, молодые и старые, консерваторы, либералы, коммунисты, социалисты; они стояли, построившись в длинную очередь, которая тянулась вдоль галереи, и подходили, чтобы поцеловать руку Анны Ахматовой. Я присоединился к ним. Она сидела, протягивала руку, каждый подходил, кланялся, встречал милостивый кивок и многие - я видел - отходили, ярко раскрасневшись; каждый совершал эту церемонию в манере своей страны: итальянцы - обаятельно, испанцы - величественно, болгары - набожно, англичане - спокойно, и только русские знали ту манеру, которую ожидала Ахматова. Они стояли перед своей царицей, они преклоняли колена и целовали землю. Нет, этого, разумеется, они не совершали, но выглядело это именно так, или могло быть так. Целуя руку Анны Ахматовой, они словно целовали землю России, традицию своей истории и величие своей литературы. Среди них только один оказался насмешником - я не хочу называть его имени, чтобы уберечь его от немилости Анны Ахматовой. После того, как и я совершил обряд целования руки в стиле моей страны, насмешник сказал:

"А знаете ли, в 1905 году, в пору первой русской революции, она была очень красивой женщиной".

Тогда Анне Ахматовой было 16 лет; два года спустя, в 1907 году, появились ее первые стихи, которые привлекли внимание избранных литературных кругов. То были стихи восемнадцатилетней. А сегодня в семьдесят шесть она принимала чествования в Таормино, она - живое олицетворение целого периода русской истории от Николая II через Керенского, Ленина, Сталина, Хрущева до Брежнева и Косыгина, - все еще непреклонная, все еще величественная, часть самой России среди сицилийских мандариновых деревьев. Теперь следовало бы наконец рассказать о жизни и творчестве Анны Ахматовой, ради чего признаюсь откровенно - мне пришлось заглянуть в историю русской литературы, - но сперва я хочу описать вечер, который наступил после этого дневного приема. Нам объявили, что Анна Ахматова будет читать стихи. Мы собрались вечером в одном из залов просторного монастыря - двести человек, большинство в праздничных костюмах, как на премьеру. За столом президиума сидели Унгаретти, Альберти, Вигорелли и Квазимодо. Один стул посередине оставался пустым. Снова мы ждали Анну Ахматову. Когда она вошла наконец в зал, все вскочили с мест. Образовался проход и она шла сквозь строй рукоплещущих, шла не глядя по сторонам, высоко подняв голову, без улыбки, не выражая ни удовлетворения, ни радости, и заняла свое место в президиуме. После пышной итальянской речи наступило великое мгновение.

Она читала по-русски голосом, который напоминал о далекой грозе, причем нельзя было понять, удаляется ли эта гроза, или только еще приближается. Ее темный, рокочущий голос не допускал высоких нот. Первое стихотворение было короткое, очень короткое. Едва она кончила, поднялась буря оваций, хотя, не считая нескольких русских, никто не понимал ни слова. Она прочла второе стихотворение, которое было длиннее на несколько строк и закрыла книгу. Не прошло и десяти минут, как ее чтение - акт милости, оказанной всем, окончилось. Взволнованно благодарил ее Вигорелли, взволнованно благодарил Унгаретти, взволнованно рукоплескали все; аплодисменты не умолкали долго.

После этого присутствовавших поэтов попросили прочесть стихи, посвященные Анне Ахматовой. Один поэт за другим подходил к ее стулу и читал свое стихотворение, обращаясь к ней и к публике, и каждый раз она поднимала голову, смотрела налево, вверх или назад - туда, где стоял читавший, - и благодарила его любезным кивком каждый раз, будь то английские, исландские, ирландские, болгарские или румынские стихи. Все происходившее напоминало пусть простят мне это сравнение - новогодний прием при дворе монархини. Царица поэзии принимала поклонение дипломатического корпуса мировой литературы, причем от выступавших здесь дипломатов не требовалось вручения верительных грамот. Потом кто-то сказал, что Анна Ахматова устала, и вот она уже уходит - высокая женщина, на голову выше всех поэтов среднего роста, женщина, подобная статуе, о которую разбивалась волна времен с 1889 года и до наших дней. Видя, как величественно она шествует, я внезапно понял, почему в России время от времени правили не цари, а царицы.

...Я увидел Анну Ахматову еще раз. Это было в палаццо Урсино в Катанье, во дворце, построенном Фридрихом Вторым. Там вручали ей премию Таормино.

Она сидела на эстраде, окруженная президентами и полу-президентами, итальянскими писателями и сицилийскими сановниками. Современницу Максима Горького и Антона Чехова освещали прожекторы телевизионных операторов. Но в этот раз пришлось ожидать не только нам, но и ей, так как опаздывал итальянский министр культуры. Она ожидала величественно и терпеливо. С самолетом, который не может стартовать из-за тумана, ничего не в силах поделать даже сама Анна Ахматова, а значит, она не может позволить себе проявлять нетерпение. В этот раз она отвечала на речь министра культуры. Она коротко поблагодарила и в речи ее не было ни единой лишней фразы, ни единого лишнего слова. Царица благодарила своих подданных. И снова я увидел множество склоненных спин. (Перевод с немецкого Льва Копелева.)

Примечания:

1. Ганс Вернер Рихтер (1908-1993) - немецкий романист, сатирик, критик, эссеист. Основатель литературной "Группы 47". Его выступление по радио, названное "Эвтерпа с берегов Невы", было передано 30 января 1965 года, а в октябре вышло отдельной брошюрой в издательстве "Friedenauer Presse", в Западном Берлине. Л.К.Чуковская (ЗобАА т.3 стр.468)

2. Биографическая справка из Краткой Литературной Энциклопедии Т.6 М:-Сов. Энциклопедия,1971, стр.310.

РИХТЕР (Richter), Ханс Вернер (р. 12.XI. 1908, Банзин) - нем. писатель (ФРГ). Сын рыбака. Занимался книготорговлей. В 1933 эмигрировал в Париж, был шофером. Вскоре вернулся в Германию. В годы 2-й мировой войны - солдат. В 1943-45 был в плену в США. Р.- основатель лит. "Группы 47", объединившей прогрес. писателей Зап. Германии. Его известный роман "Разбитые" ("Die Geschlagenen", 1949) - о событиях на итал. фронте и в лагере для военнопленных - был одним из первых произв. зап.-герм. лит-ры, поставивших проблему "преодоления прошлого". Антивоен. пафосом проникнут роман "Не убий" ("Du sollst nicht toten", 1955, рус. пер. I960) - о судьбе нем. семьи, почти целиком погибшей во время войны. Роман "Следы на песке" ("Spuren im Sand", 1953) носит автобиографич. характер - детство и юность героя показаны в годы 1-й мировой войны и Веймарской республики. В романе "Линус Флек, или Утраченное достоинство" ("Linus Fleck oder der Verlust der Wurde", 1959, рус. пер. 1965) сатирически изображены после-воен. годы в Зап. Германии, начало т. н. "экономич. чуда".