Ю. Маслюков - Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы.

Управление отставанием тех или иных стран и народов, образование гетто-регионов, консервирование их отсталости — приводят к их выпадению из рынков современных производств и технологий, как производственных центров конкуренции и развития к свертыванию экономического, политического, технологического и гуманитарного сотрудничества. Так, вхождение России в глобальную систему привело к закреплению ее в роли энергетического и финансового донора США и Европы, места для "сброса" устаревших и экологически опасных технологий. Сейчас Россия даже не может грамотно употребить современные технологии, товары и услуги. А главное, в гетто-режиме невозможно массовое развитие экономики сервиса как отрасли, тем более нет места для массового экспорта технологий сервиса.

Но сегодня сервисная революция начинает сдавать свои позиции. Давайте посмотрим на динамику соревнования европейской и американской модели. Возьмем для этого интегральный элемент — национальную валюту.

Стратегия развития ядра экономики позволяет Европе медленно, но стабильно отвоевывать позиции в борьбе за сферы экономического и политического влияния, что создает предпосылки для формирования новой резервной валюты — евро. До введения евро удельный вес доллара в международных расчетах составлял примерно 50 %, на все валюты еврозоны приходилось 30 %, на японскую иену — 5 %. В международных валютных резервах доля доллара была относительно выше — 61 %, значение валют еврозоны 26 % и иены — 6 %. В международном переливе капиталов значение европейских валют уже сравнялось с долларом, их соотношение 40 % к 38 %. С учетом того, что евровалюта может продолжить свою экспансию, в том числе и в торговле, валютных резервах и инвестиционных портфелях, она способна потеснить доллар не только в Европе, но также проникнуть и занять устойчивые позиции в странах Африки, Ближнего Востока и Среднего Востока (регион Средиземного моря, в первую очередь) и далее в Азии.

Теперь посмотрим некоторые цифры. Если в 1989 году к американскому доллару были привязаны 34 валюты других стран, то в 1994 году — 25, тогда как 19 стран ориентировались на западноевропейские валюты. Только к марке и корзине валют, включающих марку, были до введения евро привязаны валюты Болгарии, Венгрии, Польши, Эстонии, Словакии, Словении, Чехии, Хорватии, а в Боснии осуществляется официальное хождение немецкой марки как основной валюты. Позиции доллара выглядят непоколебимыми в Северной и Южной Америке, в России и других странах СНГ, отчасти — в Юго-Восточной Азии. Конечно, доллар может еще достаточно долго доминировать на сырьевых рынках, в этих условиях монопрофильный экспорт России привязывает рубль к доллару.

Но доля европейских валют в портфелях частных инвесторов постоянно растет: с 13 % в 1981 году до почти 40 % в 1998 году. Евро в роли международного платежного средства сможет в ближайшее время обслуживать более 30 % всей международной торговли, что приведет к его ускоренному проникновению на международный рынок капиталов. Изменится структура валютных резервов. Начало такого процесса приведет к падению курса доллара, если США не будут разрабатывать программу поддержки доллара. В споре политики развития базиса или сервиса может появиться промежуточный финиш. Современное падение евро позволяет поменять на выгодных условиях резервы с доллара на евро и содействовать европейскому экспорту.

Авторы доклада видят, в отличие от Дж. Сороса, не кризис капитализма в целом. Они, как представляется, усматривают кризис сервисного капитализма, этой организационной формы капитала, капитала услуг, потерю его мобильности и универсальности. Виртуализация сервиса, произошедшая за последние 15 лет, расширила рынок услуг, однако не стала панацеей от кризиса виртуальной экономики.

В то же время оценка остроты кризиса для США, данная авторами доклада, представляется дискуссионным вопросом. Накопленный США интеллектуальный капитал позволяет довести до промышленной фазы стратегические проекты глобального значения, девиртуализовать точки роста своей экономики. В первую очередь — проекты, связанные с выработкой и хранением электроэнергии (управляемый термоядерный синтез, новые более эффективные способы хранения и транспортировки электроэнергии). Неограниченность, рукотворность и мобильность новой энергетики даст возможность перейти на электроэнергию, что приведет к изменению энергетического баланса в мире, направления финансовых потоков, перераспределению зон развития и влияния. Судя по всему, США удается медленно, но верно продвигаться по пути реализации проекта управления термоядерным синтезом.

Кроме того, развитие генной инженерии позволит в перспективе поставить полностью на индустриальную основу сельскохозяйственное производство. США готовятся развернуть проект СОИ для обеспечения безопасности своей территории, проекты глобальной поддержки внедрения современных технологий опреснения воды и охраны окружающей среды (например, проблемы потепления и охраны озонового слоя)6. Эти грандиозные проекты потребуют большого привлечения капитала, а их рентабельность и стабильность могут привлечь те средства, которые будут выходить из сервисной экономики. Поэтому кризисная ситуация на кредитном и финансовом рынке может быть сдемпфирована рядом глобальных производственных инициатив. Таким образом, возвращение в ядро экономики будет вероятным шагом мирового бизнеса. Выбор в пользу "ретро"-экономической политики, сделанный Европой, окажется наиболее правильным шагом для построения ближайшего будущего.

Конечно, сегодня подавляющее большинство усилий США направлено на формирование системности их власти. Такая постановка вопроса становится сегодня наиболее актуальной в связи с грядущими трудностями в экономики США. Накопленная военно-политическая мощь при системном понимании власти должна через пластичность политической линии встраиваться в международные отношения. Управление нестабильностью и кризисный менеджмент в международной политике становятся дополнительными рычагами включения военно-политической составляющей в глобальную политику. С этой точки зрения снижение международной конфликтности объективно не находится в поле интересов США. Однако мотивацию начала и осуществления агрессии в отношении Югославии было бы не верно детерминировать текущими экономическими проблемами, к чему склоняются М.Хазин и О.Григорьев. В принятии решения о ведении этой военной операции была очень значительна собственно военно-политическая составляющая. Для США вопрос стоял именно о глобальной политической ответственности, которая для европейцев является уже традиционным "зонтиком" от падающих на их голову неприятностей с Востока. Россия, превратившись из тоталитарного коммунистического в криминальное государство, не стала безопасным соседом. Западом учитывается, что "трофейная" экономика и военная мощь, оставшиеся от социалистического прошлого, еще не утилизированы, а политическая стабильность на одной шестой части Земли пока относительна. Характер угроз изменился, однако уровень стратегической безопасности не повысился. Большее место стала занимать проблема обеспечения гражданской, экологической, финансово-экономической безопасности, торможения катастрофичного развития страны и начавшегося процесса распада инфраструктуры. Угроза войны в биполярном мире так и не была реализована в Европе, существующие же сейчас угрозы имеют больший "проникающий" ущерб. Поэтому совершенно логично выглядит "сдержанная" политика Евросоюза по отношению к России, во многом направленная на обеспечение безопасности своих государств-членов.