Газета Завтра Газета - Газета Завтра 50 (1047 2013)

Очевидно, что если лидеры талибов согласятся на предложение Карзая и объявят о начале реальной кампании национального примирения, то президентские выборы в апреле 2014 года не состоятся. Это вряд ли понравится системным афганским политикам, уже нацелившимся на борьбу за кресло главы государства, однако, в интересах афганской политической и экономической элиты, несомненно, будет отложить президентские выборы до тех пор, пока в стране не будет сформирован новый национальный консенсус - между афганскими традиционалистами и сторонниками модернизации.

Последняя подпись и авиабилет в нейтральную страну

Если лидеры Талибана откажутся от предложений Карзая о реальном национальном мире, то уходящий президент с легкой душой и сердцем поставит подпись под соглашением с Вашингтоном, уже переложив в глазах афганского общественного мнения всю ответственность за продолжение войны в Афганистане и за иностранное военное присутствие на "яростных мулл". Если Карзай и подпишет соглашение с Соединенными Штатами, то лишь после полного провала декабрьского раунда переговорного процесса с Талибаном.

Хотя, конечно, степень легкости для карзаевской души и сердца все-таки предсказать трудно. Вполне вероятно, что решиться на сеанс одновременной опасной игры с американцами и талибами Хамида Карзая вынудила ситуация личного политического тупика. Американские партнеры явно не горели желанием гарантировать Карзаю и его группе политическое будущее в Афганистане и, тем более, президентский пост. Попытка эмиссаров Вашингтона выстроить автономный переговорный процесс с талибами в 2011-2013 годах, что, в частности, нашло отражение в интриге с открытием Катарского офиса Талибана, была во многом справедливо расценена карзаевским окружением, как стремление Белого дома и его партнеров по НАТО оттеснить группу Карзая от достижения договоренностей с вооруженной афганской оппозиции. А без этого рассчитывать на какие-либо политические перспективы после 2014 года самому Хамиду Карзаю и его ближайшим соратника было бы наивно.

Поэтому возможное подписание "Кабульским Лисом" соглашения по безопасности с американскими друзьями в ближайшие 30 дней будет восприниматься афганскими и региональными элитами еще и как акт о безоговорочной политической капитуляции Хамида Карзая. А такие документы вряд ли подписываются без серьезных эмоциональных переживаний и наличия в кармане авиабилета если не в дружественную, то, как минимум, нейтральную страну.

Сергей Батчиков

12 декабря 2013 0

Политика

Время понять и осмыслить

Животворящая святыня!

Земля была б без них мертва.

Без них наш тесный мир - пустыня,

Душа - алтарь без Божества.

А.С.Пушкин

Почему нужно говорить сегодня о метафизике Сталинградской битвы, а точнее - о метафизике победы под Сталинградом? Что помогает нам понять столь нелюбимый современными демократами метафизический подход?

Продолжавшаяся 200 дней Сталинградская битва, в которой на разных этапах с обеих сторон приняло участие более 2 млн. человек - величайшее сражение Второй мировой войны и событие особого смысла и значения. Она стала переломным моментом в войне и положила начало контрнаступлению советских войск, а Сталинград с тех пор стал, как писал Константин Симонов, "не только символом нашей победы, но и символом нашей непобедимости". История Второй мировой войны знает немало сражений колоссального масштаба, но только Сталинграду суждено было стать именем нарицательным. Ни одно другое русское название не вошло так широко в международную топонимику. Только в Париже в память об уничтожении под Сталинградом трех дивизий, которые вторглись в 1940 г. во французскую столицу, именем Сталинграда названы площадь, бульвар и одна из станций метро. Центральные улицы, скверы и площади с этим именем есть сегодня в городах Великобритании, Бельгии, Италии и ряда других стран. Почему же именно Сталинград?

К началу Сталинградского сражения все объективные преимущества были на стороне немцев. Это и множество сухопутных дорог для подвоза к линии фронта живой силы и боеприпасов (в то время как у защитников города в распоряжении была лишь одна переправа через Волгу), и большая территория для маневра (в то время как позиции советских солдат были вытянуты вдоль берега и в основном были расположены ниже немецких позиций), и большое преимущество в численности войск и вооружений, и, наконец, психологическое преимущество победоносно наступавшей армии. Казалось бы, любые попытки защитить город в таких условиях должны были быть неизбежно обречены на провал, в чем нисколько не сомневалось немецкое командование. Последовавшая многомесячная успешная оборона Сталинграда противоречила и канонам военной теории, и обычным представлениям о человеческих возможностях. Взятие одного дома в Сталинграде обходилось немцам в большее число человеческих жизней, чем взятие крупных европейских городов. В 1942 г. лондонское радио сообщало: "За 28 дней была завоевана Польша, а в Сталинграде за 28 дней немцы взяли несколько домов. За 38 дней была завоевана Франция, а в Сталинграде за 38 дней немцы продвинулись с одной стороны улицы на другую" После победы на Волге король Великобритании прислал Сталинграду дарственный меч, на клинке которого на русском и английском языках выгравирована надпись: "Гражданам Сталинграда, крепким, как сталь, - от короля Георга VI в знак глубокого восхищения британского народа".

Почему, казалось бы, невозможное стало возможным? Не обратившись к метафизике (которую Иммануил Кант в своей "Критике чистого разума" называл "полем боя, на котором разыгрывается сегодня бесконечная борьба за смыслы"), не раздвинув пределы, доступные обыденному пониманию, мы не сможем сколько-нибудь убедительно ответить на этот вопрос. Нельзя не согласиться с А.Фурсовым, который говорит, что "физическая победа без победы в метафизике, в смысловой сфере невозможна".

Вторая мировая война, как предсказывал Фридрих Ницше еще в конце 19 века, стала войной мировоззрений. В ней столкнулись два несовместимых проекта организации человеческого бытия в глобальном формате - коллективизм и солидарность красной метафизики Сталина и западная идеология индивидуализма в лице германского национал-социализма с его идеей расового превосходства, культом борьбы и смерти. Своей кульминации это смысловое противостояние достигло именно в Сталинграде.

Определенную роль в этом сыграл и тот факт, что битва в Сталинграде имела особый смысл и для Гитлера, и для Сталина. Для склонного к мистике и символике Гитлера война против СССР помимо всего прочего носила оттенок личного соперничества со Сталиным. Возможно, именно поэтому захват города, названного именем советского вождя, представлялся ему не менее важным, чем захват Москвы и Ленинграда. По выражению одного из журналистов, близких к нацистской верхушке Германии, Сталинград стал для Гитлера "гипнотизирующим символом". Сталин, который в свое время был категорически против переименования Царицына в Сталинград, не мог не понимать, что поражение в городе, названном его именем, неизбежно негативно отразится на настроениях советской армии и одновременно поднимет боевой дух немцев. Сталинград имел особое значение для Сталина еще и потому, что Ленин, по имеющимся свидетельствам, критиковал его за неудачные военные операции в Царицыне в годы Гражданской войны. Поэтому Сталин, несомненно, стремился к тому, чтобы в ходе Великой отечественной войны остановить немецкую армию именно под Сталинградом.