Эрик Лоран - Нефтяные магнаты: кто делает мировую политику

Наше высокомерие ведет нас к забывчивости и к безответственности. Понадобились 500 миллионов лет для создания нефтяных месторождений и менее ста лет для того, чтобы они почти иссякли. С начала 80-х годов ежегодная добыча нефти почти в два раза перекрывает открытие новых месторождений. Из всех ископаемых у нефти будет самая короткая жизнь, хотя мы думаем, что наше процветание без ее замены будет длиться вечно. Рожденное вместе с нефтью, это процветание исчезнет вместе с ним.

Мы живем в хрупком и ненадежном мире, где все должно было бы подталкивать нас к здравомыслию. Вот один-единственный пример: 50 % потребления нефти индустриальными странами во всем мире производится через Ормузский пролив, который справедливо называют «яремной веной Запада». В этом проливе иранские берега и берега Оманского султаната сближаются настолько, что расстояние между ними составляет всего несколько километров. Какой-нибудь один затонувший в этом месте танкер перекрыл бы движение, нарушил все нефтеснабжение и привел в полное расстройство рынки.

Чтобы проверить это, требуется три часа ехать от Дубая, а потом два часа по морю. Дорога ведет на восток от Объединенных Эмиратов через самые бедные среди них, такие как Рас-эль-Хайма. В нескольких километрах от великолепия Дубая этот его незадачливый сосед напоминает большой отсталый, выжженный солнцем поселок, где часто отключают электричество. Пограничный пост для него — дело маловероятное. Со стороны Эмиратов строится двухэтажный дом, прямо рядом с таможней. Люди, которые работают на строительной площадке, — это сикхи. На террасе кафе, расположенного поблизости, термометр показывает 48 °C, и кусочек льда, помещенный в стакан с водой, тает за восемь секунд. В оманской газете на английском языке, которая лежит на столе, помещена фотография нелегальных пакистанских иммигрантов, ожидающих высылки из Омана. Сорок две тысячи таких иммигрантов выслали в течение двух последних лет, и этот факт напоминает о том, что по другую сторону залива живут люди, лишенные всего, которые мечтают получить несколько крох с праздничного нефтяного стола.

В Омане праздник был кратким. Здесь нефть стали добывать с опозданием, но месторождения казались многообещающими до 2001 года. Ежедневная добыча в 1 миллион баррелей в наши дни резко упала до 700 000 баррелей. Несмотря на хитроумную систему бурения и современный метод «горизонтального бурения», который оказался обманчивым.

В апреле 2004 года «Нью-Йорк таймс» публикует документы «Шелла», из которых понятно, что нефтяная компания переоценила резервы Омана более чем на 40 %, так как строила свои расчеты только на проектах и цифрах, полученных после бурения. Это еще один камень в огород «экспертов», которые цинично защищают правильность и точность своих расчетов относительно «обнаруженных резервов». Филип Уотс, начальник изысканий и развития «Шелла», в мае 2000 года представил доклад о состоянии нефтяных резервов Омана. В 2002 году он обнаруживает, что его выкладки слишком оптимистичны, но не делает ничего, чтобы их исправить. Эта длинная цепь фальсификаций, ошибок, измышлений и замалчиваний постепенно подрывает доверие к информации, идущей из нефтяных сфер. Один из экспертов иронически замечает: «Все нефтяные расчеты в высшей степени спекулятивны».

В Омане, кажется, уже снова закрыли нефтяную скобку, выгодами которой никогда и не пользовались. Извилистая дорога вьется у подножия обрывистых и бесплодных скал коричневого цвета. Каменистый пейзаж спускается к порту Хазаб. Несколько небольших парусников — бутров, дамба, пустое здание морской таможни. Это спящее царство оставляет большие возможности для контрабанды между султанатом и соседним Ираном. Я убежден, что бутр, на который я сел, — большой, пузатый, с шестью членами экипажа — совершает эти тайные походы туда-сюда. Капитан, круглый человек с лысой головой, перестает улыбаться, когда я его спрашиваю:

— Вы часто ходите в Иран?

Положив руки на руль, он, прежде чем ответить, выправляет курс:

— Редко. Власти обеих стран весьма щепетильны в этом отношении, и получить разрешение отнимает много времени.

Он бросает на меня взгляд, чтобы увидеть, можно ли мне доверять. Тайная торговля между Оманом и Ираном существовала всегда, и власти закрывают на это глаза.

Судно рассекает прозрачные воды, а справа крутые величественные берега из белого камня тонут в море. На некоторых из них эрозия создала скульптурные изображения, похожие на человеческие лица с грубыми и резкими чертами.

Пока судно продвигается вперед, слегка покачиваясь на волнах, его сопровождают два дельфина, касаясь его бортов. Мы стоим на верхней палубе, и капитан вдруг протягивает руку: «Ормуз». Он повторяет это название несколько раз, так как звук его голоса перекрывает шум мотора. Берег весь изрезан многочисленными фьордами, врезающимися в глубь суши. Вдали жара настолько сильна, что над поверхностью моря стоит густой туман, похожий на ореол. Внезапно я замечаю силуэты супертанкеров, перевозящих нефть в Европу, Японию и Соединенные Штаты. Их корпуса выступают из тумана, словно мираж, они движутся медленно, на расстоянии нескольких сотен метров друг от друга. Бутр кажется крохотной пробкой на фоне этих гигантов. Несколько человек из экипажа работают на палубах. Груз, заключенный в этих танкерах, жизненно необходимый для нашей экономики, будет, возможно, перепродан несколько раз, прежде чем он через три месяца достигнет порта назначения.

На мгновение эти символы процветания соприкасаются с нуждой и бедностью. Они плывут вдоль крутых берегов, на которых лепятся крохотные рыбацкие деревушки, где нет воды, электричества, нефти. Энергии нет в нескольких сотнях метров от самого большого нефтяного пути в мире.

В 1960-х годах мир ежегодно потреблял около 6 миллиардов баррелей нефти, в то время как ежегодно заново находили от 30 до 60 миллиардов баррелей. С тех пор все переменилось: мы потребляем более 30 миллиардов баррелей ежегодно, а открываем заново не более 4 миллиардов баррелей в год.

Уже три десятка лет мы производим и потребляем нефть, убаюканные лживыми и успокаивающими заверениями: «Меры, принятые после двух нефтяных кризисов 1973 и 1979 годов, значительно уменьшили нашу зависимость от нефти и беспокойство от повышения цен на нефть».

Эта лживая аргументация полностью опровергается фактами. Мир потребляет около 50 % нефти дополнительно с середины 1970-х годов, а количество средств передвижения за этот период времени практически удвоилось. Транспорт остается первым потребителем нефти, идет ли речь о легковых автомобилях, грузовиках, кораблях или самолетах. Почти 50 % всего мирового потребления нефти приходится на эту сферу деятельности.