Павел Раста - Рубикон

Вот с этого и начнём. Сегодня я попытаюсь ответить на ключевой вопрос, с которого должен начинаться поиск решения любой проблемы: ЧТО ПРОИСХОДИТ? С чем именно мы столкнулись. Почему всё происходит так, а не иначе, и к чему всё идёт. Ведь только поняв это, можно будет назначать Русскому Государству правильный курс лечения. В этой статье будет много исторических фактов, неожиданных данных из современной действительности. Наша задача — сложить мозаику. Давайте же сделаем это вместе.

I.

Для начала давайте поговорим о самих горцах. Кратко. Ибо я не вижу здесь причин для развёрнутого этнокультурного анализа. Не вижу их, главным образом, потому, что тут даже особо анализировать нечего: всё действительно слишком просто. Гораздо проще, чем может показаться на первый взгляд. Итак, причина всему — это то, что я бы назвал "особым горным менталитетом". Что он из себя представляет, каждый из нас, в общем-то, знает. Интуитивно. Я же предлагаю разобраться, почему именно они такие. А причин для этого две: ландшафтная и этнокультурная.

1. Ландшафт. Сколько же восторженных поэтов писало про горы. И сколько не менее восторженных художников их рисовало. Что ж, действительно красиво. Однако ото всех этих, вне всякого сомнения, достойных людей всегда ускользала оборотная сторона такой красоты. А именно то, что горы — это крайне неблагоприятный для жизни рельеф. А в особенности он неблагоприятен тогда, когда горы эти перенаселены. На каждом уступе сидит племя/род/тейп, которому постоянно приходится отстаивать своё место под Солнцем. А место это не сказать, чтоб очень плодородное и комфортное для жизни. Земля родит урожаи скупо и неохотно. Добрые соседи постоянно пытаются тебя прирезать. И ты сам постоянно пытаешься прирезать добрых соседей. Всё это формирует особый, экстремальный склад личности, в частности, и национального характера в целом (та самая "горячая кровь"). Во-первых, такая жизнь совершенно исключает особое интеллектуальное и личностное развитие. Не до духовных богатств, знаете ли, когда всё время борешься за элементарное выживание с природой и соседями. Всё в строгом соответствии с классической "пирамидой Маслоу". По сути, наши горцы — это вечные подростки. Они не взрослеют и даже в преклонные годы ведут себя, как 15-летние гопники из подворотни: "дерзко", "чётко", "задиристо" и "чтоб пацаны признали красавчиком". Простой пример: все мы знаем, что если горец один, с ним можно пытаться разговаривать по-человечески, но если их несколько и начинается взаимное "кидание понтов" — любой здравый разговор теряет смысл априори. И это нормально: личностный и цивилизационный рост они обменяли на выживание. Непростой выбор. Но необходимый в тех обстоятельствах, в которых он происходил. Во-вторых, их так называемый " кодекс чести" (те самые "законы гор") на самом деле никакой не признак благородства, а жёсткий институт сдерживания в условиях перенаселения и скудости ресурсов. Только он удерживает горцев от перманентной взаимной резни всех со всеми (в которую они, впрочем, всё равно периодически скатываются). Это некий аналог "воровского закона", придающего хоть какую-то упорядоченность уголовному миру. А много ли, на самом деле, в "воровском законе" благородства? Вот именно. Но прелесть и "воровского закона" и " закона гор" в том, что он действует только и исключительно для своих. Все остальные в рамках этого мировоззрения — добыча. И это сформировало у многих кавказских народов то, что многие этнографы называют "набеговым мышлением". Иными словами, везде, кроме гор, они считают себя волками в стаде овец, которые вправе делать всё, что им заблагорассудится. И в этом тоже нет ничего странного или удивительного: почти все жители экстремальных ландшафтов такие. Во всём мире, от Шотландии до Огненной Земли. Вести себя за гранью любых моральных принципов вне пределов проживания своего рода/тейпа/племени для них абсолютно естественно. В-третьих, сформировался особый тип общественных отношений, при котором только представители своего рода/тейпа/племени заслуживают доверия и могут считаться "своими". В соответствии с чем традиционный для нас институт дружбы практически деградировал, заменённый гипертрофированным институтом родоплеменной солидарности, и оставшись лишь в экстремальной полуреликтовой форме "куначества". Иными словами, с представителем такого сообщества можно сколько угодно "дружить", но доверять ему было бы верхом безрассудства, так как единственное, что для него имеет значение — это собственный род/тейп/племя. А по отношению к остальным у него никаких моральных обязательств нет в принципе.

2. Этнокультура. Вновь повторюсь, что горы — это не лучшее место для существования. И от хорошей жизни в них не забираются. По сути, на Кавказе живёт масса племён, которые в своё время в эти горы загнали другие племена и народы, более удачливые в плане отвоёвывания места под Солнцем: персы, ромеи, хунны, монголы, хазары, турки. Кстати, нас я в этот гордый список не включаю не просто так: когда мы туда пришли, те, кто сейчас сидит в Кавказских горах, уже там сидел. А наши славные витязи победили как раз тех, кто их туда загнал, и по праву победителя заняли благодатные просторы Кубани. Единственным исключением было черноморское побережье. Но и здесь нам не в чем себя упрекнуть: до нашего прихода это были дичайшие места, населённые малярийными комарами и племенами с таким менталитетом, который полностью исключал иное развитие событий, нежели то, что воспоследовало. Райским уголком черноморское побережье Кавказа стало только и абсолютно благодаря трудолюбию и упорству русского народа, который даже малярийных комаров победить ухитрился. Так вот, друзья мои, племена, потерпевшие столь жестокое поражение в борьбе за выживание, неизбежно обзавелись самым обширным букетов исторических комплексов, которые на фоне родоплеменного мышления кристаллизовались, усилились, закрепились в национальном характере и вылились в дикую озлобленность и чувство ненависти к окружающему миру. А, в особенности, к тем его представителям, чьи народы добились большего успеха в истории. Например, к нам. И не имеет значения, что из всех хозяев Кавказа более или менее по-человечески относились к ним только мы. Те же самые персы или турки им даже с гор спускаться не давали — держали за дикую горную фауну. И как только появилась такая возможность — все исторические комплексы хлынули на оперативный простор. И это также вполне нормально и вполне закономерно. Нельзя сказать, что у всех обитателей Кавказа эта черта проявилась в равном объёме. Здесь сыграло роль то, кем были народы до попадания в горы. Народы в прошлом вполне цивилизованные и имевшие собственную государственность, как ни странно, под это правило практически не подпали. К примеру, осетины, наследники древнего аланского государства, оказавшего жесточайшее сопротивление монголам и вырезанного ими практически под корень. А вот те, кто всегда был дикарями… Здесь комментарии излишни. Так вот, когда такие народы вновь спускаются на плодородную равнину и начинают занимать там жизненное пространство, то делают они это единственным известным им, самым высокоэффективным способом: с максимальной жестокостью и умопомрачительным зверством. В качестве примера уместно упомянуть судьбу русского населения Чечни.