Алексей Мухин - Пакт Путина-Медведева. Прочный мир или временный союз

Впрочем, «Единая Россия» не оставила своих попыток влиять на кадровую политику Кремля, сформировав и попытавшись навязать свой собственный кадровый резерв «президентскому списку». Впрочем, данная попытка провалилась к разочарованию Бориса Грызлова, так и не выполнившего распоряжения лидера партии, настаивавшего на том, чтобы кадровый резерв «единороссов» был непременно включен в «резерв» Администрации Президента.

На фоне этих проблем, осложняющейся социально-экономической ситуацией, начали нарастать слухи о серьезных трениях между Медведевым и Путиным, который якобы уже не сдерживался и разговаривал с Президентом на повышенных, раздраженных тонах.

Якобы именно российско-украинский газовый конфликт в начале 2009 года накалил ситуацию в отношениях между двумя лидерами, соревновавшимися за получение политических дивидендов, а возможно и за внедрение выгодных (для каждого отдельно) корпоративных схем.

Многие российские и западные наблюдатели отметили, что посещая одно из подмосковных предприятий, Медведев неожиданно для публики раскритиковал путинское правительство, которое, по его мнению, не справляется с реализацией антикризисной программы: по словам Президента, было выполнено лишь 30 % планов, заявленных в ноябре 2008 года.

Согласно российским источникам, ничего сенсационного в этом заявлении Медведева не было (то же самое, мол, говорит своему правительству и Путин на каждом совещании), однако, внимательные наблюдатели, как в России, так и за рубежом, были уверены, что Медведев сделал свое заявление не случайно: он впервые публично подверг сомнению не только работу правительства, но и премьера.

Вообще в 2009 году наблюдатели с особым вниманием (особенно немецкие и английские источники) следили за ситуацией в славянских странах, где прекращение российского транзита газа, какими бы причинами оно ни вызывалось, было воспринято как удар со стороны «старшего брата».

Примечательно, что в российских кругах, близких к ФСБ, начала развиваться теория о том, что России не следует обращать внимания на те центральноевропейские страны, которые давно служат Западу и являются врагами России.

Очередной саммит ЕС, состоявшийся 12 января 2009 года, четко определил политику союза, который теперь приступил к поиску альтернатив российским поставкам энергоносителей. При этом речь шла не только и не столько об украинском направлении этих поставок, сколько о необходимости дистанцироваться от России, как поставщика, который в любой момент может отказаться от своих контрактных обязательств или использовать поставки энергоресурсов для политического давления.

Впрочем, не следует идеализировать западных лидеров в этой ситуации — их стереотипность мышления и мягкая позиция по отношению к Украине (обусловленная тем, что развитые страны ЕС оказались хорошо подготовленными к отключению газа) позволила руководству последней взять столько «газовых заложников», сколько было необходимо для того, чтобы нанести серьезный репутационный вред России.

По-видимому, этим и объяснялось недовольство Медведева полученными результатами. В ответ Путин своеобразно отреагировал на упреки в медлительности правительства. В частности, он пошел на крайне рискованный шаг, решив ограничить срок согласования документов между министерствами одним месяцем, после чего даже несогласованные документы должны будут вступать в действие автоматически. В результате, повысилась конфликтность внутри правительства.

Параллельно Медведев, как известно, запретил военно-техническое сотрудничество с Грузией (в отношении продукции военного и двойного назначения) сроком на два года: при этом, Россия всячески демонстрировала миролюбие и желание взаимодействовать в экономической сфере. Тем самым, Медведев попытался исправить свой имидж «крутого пацана» на фоне триумфа «путинской воли» в ходе российско-украинского газового конфликта.

Причем, было совершенно очевидно, что президентский Указ был направлен, прежде всего, против партнеров Грузии, поставляющих ей вооружение (Украины) и стал аналогом практикуемых США мер, направленных против поставщиков оружия странам, деятельность руководства которых вызывает вопросы в Вашингтоне. Медведев, таким образом, начал копировать стиль американского президента.

Фактор напряженности в отношениях Путина и Медведева в этот период во многом продолжал определяться неудачами Правительства в области борьбы с кризисом. В Администрации же сложилась неопределенная ситуация в связи с позицией Медведева: после подписания им «антикоррупционного пакета» стало ясно, что «Единая Россия» победила, безнаказанно ослушавшись прямого указания Президента. Помимо этого, нервничало окружение Суркова (утверждали, что в команде Медведева его хотят сделать ответственным за социальное недовольство россиян).

В аппарате же Правительства были недовольны еще и тем, что режим работы Путина не отвечал кризисным реалиям — фактически он, как говорили, приезжал на свое рабочее место только на несколько часов в неделю. При этом, любые попытки диверсифицировать контроль над управленческими процессами воспринимал чуть ли не как личное оскорбление. В результате, об оперативности реагирования на кризисные явления или социальное недовольство населения говорить не приходилось.

Однако эта особенность тандемного управления страной так и не вылилась в личный конфликт Медведева и Путина, несмотря на мрачные прогнозы некоторых наблюдателей и целую кампанию в западных СМИ, которые каждый день ожидали все новых и новых свидетельств о том, что премьер и Президент, наконец, поругались….

Западная пресса с 2008 года активно ищет «точки разрыва» между Путиным и Медведевым. Причем, используется любой информационный повод, который дает, как спонтанный, так и инспирированный слух. В частности, использованы были и страсти вокруг выборов Патриарха, а также — ситуация вокруг «первой леди». Ассоциативный ряд был прост: известно, что Светлана Медведева имеет сильное влияние на мужа, что она — религиозна и активно занимается благотворительностью в рамках РПЦ.

В частности, упоминалось, что именно Светлана Медведева якобы подвигает Президента играть против премьера. Это выразилось, как утверждалось, в частности, в том, что оба «поставили» на разных кандидатов в Патриархи.

При этом слухмейкеры выставляли Кирилла якобы «ставленником» Медведева, а Климента — креатурой Путина, что было, по мнению специалистов, не вполне правомерно. В ходе подготовки Поместного и Архиерейского соборов и Кремль, и Правительство единодушно работали на Кирилла: эта операция была похожа на проект «преемник».