Татьяна Миронова - Русская душа и нерусская власть

Когда политические технологи Путина вышли на финишную прямую президентских выборов 2004 года, приготовили площадку под монтаж декораций, установили софиты, запасли пиротехнику, попробовали актеров второго плана и четко прописали сценарий действа, где главный герой — тот же, сценаристы, режиссеры, и, прежде всего, зритель в роли массовки — те же, то, уже зная стиль, манеру игры всей этой известной публики по прежним спектаклям, можно было предположить, как будет развиваться грандиозное выборное шоу на этот раз. Можно было с большой уверенностью предсказать, что кремлевские шоумены, постановщики гиперспектакля «выборы — 2004» вряд ли откажутся от ими уже однажды найденной и прекрасно воздействующей на зрителя-избирателя фабулы — накануне выборов хорошенько напугать публику, сконструировать для нее образ врага, против которого восстанет «чудо-богатырь» Путин и защитит свой народ, спасет его от очевидной всем опасности, отведет беду.

Понятно, что технология «Путин — народный защитник», ловко сработавшая в гиперспектакле чеченского терроризма президентских выборов 2000-го года, прежде всего благодаря умелой прорисовке образа «врага народа — исламского террориста», в новых условиях потребовала сюжетных перемен, иначе избиратель, уже однажды обманутый, так и не дождавшийся окончания «маленькой победоносной чеченской войны», сразу бы понял, что его вновь нагло водят за нос. Так что в 2004 году нам уготовили гиперспектакль с новыми вариациями сюжета, но в формате все той же полюбившейся народу сказки про «чудо-богатыря».

К великому сожалению пиарщиков, им не удалось развить до масштабов выборного действа сюжет, идеи которого были опробованы политтехнологами Путина в разгар агрессии США против Ирака. Выборный сценарий «Путин — борец с США, мировой империей зла, мировым захватчиком и поработителем свободных народов» уже в 2004-м имел в России хорошие шансы на удачу. Америка далеко, с Бушем на время можно договориться «разрешите, мол, вас маленько покритиковать», а одно уже обличение Путиным американского засилья в кино и на телевидении, в литературе и в прессе сладким эхом отзовется в душах миллионов соотечественников, презирающих американскую галиматью. Но у этого сценария оказался неожиданный риф. По ходу начавшегося спектакля Буш, отличающийся своим неадекватным поведением, обиделся, а его партнер по сцене Путин искренне сильно испугался. Дело в том, что в начале бомбардировок в Ираке прошли жидкие заказные марши протеста в Москве, и Путин выступил с первыми робкими заявлениями, но на него грубо цыкнули из Вашингтона, и несчастный наш герой долго оправдывался, что его-де Буш неправильно понял. Так что эффектный для российского электората сценарий встретил тогда категоричное возражение Путина, долго потом суетившегося загладить свой неосторожный писк протеста.

Потерпев неудачу в одном, политтехнологи стали проталкивать другой, прямо противоположный сценарий — «Путин — победитель международного терроризма», который предусматривал союз с США и президентом Бушем, имитацию совместной борьбы Путина и Буша с международным исламским экстремизмом. Всем хороша была идея: довольная Америка наблюдала, как Россия покорно следует в ее фарватере, критические поползновения радикально настроенных сил России власти придавили, запретили как экстремистские. Не давая зрителю дремать и скучать, его внимание будоражили постоянным напоминанием «трагедии 11 сентября», чтобы избиратель в панике и ужасе снова возжелал от президента самых радикальных и жестких действий, воспринимая его как спасителя. Напоминания эти были не только словесные, по «странному совпадению» именно накануне президентских выборов, в последний предвыборный год, случились взрыв во время рок-фестиваля «Крылья» (16 погибших), взрыв автобуса с милиционерами в Северной Осетии (3 погибших), взрыв госпиталя в Моздоке (50 погибших), два теракта в пригородных поездах в Ессентуках (48 погибших). Но и у этого сценария оказались серьезные изъяны: во-первых, нас уже пугали терроризмом на прошлых выборах и пуганый электорат догадывался, что угроза терроризма не что иное, как спецэффекты в арсенале политтехнологов, во-вторых, и это главное, американское союзничество не поглянулось десяткам миллионов российских избирателей, чьи голоса рассчитывали заполучить политтехнологи, — «медовый месяц» любви к США у России давно позади.

Но на то кремлевские пиарщики и Яковы, что у них товара всякого. Кремль уже давно примеривался, обкатывал сценарий «Путин — защитник страны от олигархов». Олигархов сначала символизировали отдельные одиозные личности вроде Березовского и Гусинского, предусмотрительно удаленные из России со всеми своими награбленными миллиардами. На время выборного шоу для «оживляжа сценарного действа» к ним был удачно присоединен Ходорковский, к тому времени увлекшийся настолько, что стал намекать на свое возможное участие в президентских выборах 2008 года. Больше никого не тронули, хватило шума, поднятого вокруг Ходорковского и «Юкоса». Сценарий же «Путин — борец с олигархами» хорош еще и тем, что в нем подспудно таился намек на противоборство Путина с еврейским засильем. Избирательную массовку усиленно подталкивали к мысли, что такова «тайная доктрина» Путина, и часть националистически настроенных избирателей охотно заглотнула наживку, в наивном восторге побежала голосовать за Путина.

Выборы 2004 года прошли с триумфом для нашего героя. «Всенародная любовь», взошедшая на компосте политических технологий, удобренная административным ресурсом, то бишь циничной возможностью фальсификаций, расцвела на ниве, где прежде выпололи всех хоть скольконибудь опасных для Путина соперников и конкурентов, да еще протравили ту выборную ниву «гербицидами» в виде компромата, шантажа и прямых угроз тем незваным «сорнякам», кто посмеет высунуться. Но уже скоро появился на горизонте времени мираж новой президентской кампании — 2008 года, и старую песню затянули на новый лад.

В россыпи сценариев выборного шоу преемника Путина предлагались очень рискованные авантюры, но, ничего не поделать, власть стоит свеч. К примеру, было перспективно действо «преемник Путина — защитник народа в беде». Но для развития такого сюжета требовалась катастрофа, стихийное бедствие, техногенное крушение со многими жертвами, где преемник Путина мог явиться во всем блеске спасителя, сострадальца, разделяющего с народом общее горе. Повторить бы гениальную сцену Председателя Совета Министров СССР Н.И. Рыжкова, который, будучи во главе Правительства, ничего не сделал, чтобы предотвратить катастрофу страны, но его благодарно помнят и любят за одну-единственную слезинку, так хорошо и так вовремя скатившуюся по щеке премьера на развалинах Спитака во время армянского землетрясения. Однако, если «слезинку преемника» заказать можно, однако стихийное бедствие на то и стихийное, его к выборам не закажешь, а техногенная катастрофа, если и будет задумана пиарщиками, еще неизвестно чем обернется, может стать угрозой и для самих властей. Ведь и так газеты сумрачно размышляли: «После черного августа 2000 года, с терактом на Пушкинской, с гибелью экипажа атомной подводной лодки «Курск» и пожаром на Останкинской башне, ситуация стала напоминать первые годы горбачевщины: трагедия «Новороссийска», Чернобыль, авария подлодки «Комсомолец», взрыв газопровода под Уфой. Вернулись тяжкие предчувствия». Вот почему сценарий со стихийным бедствием или катастрофой у пиартехнологов припасен на самый крайний случай.