Петр Мультатули - Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти...

Если это расходится с центральным мнением, то безумие везти багаж в Екатеринбург. Гузаков, а также и я предлагаем все это перевезти в Симский горный округ, где мы его сохраним как от правого крыла, так и от левого. Предлагаю свои услуги в качестве постоянного комиссара по охране багажа вплоть до ликвидации. Заявляю от моего имени, а также от имени Гузакова, что за Екатеринбург мы не ручаемся ни в коем случае. Отправить туда под охрану тех отрядов, которые добивались одной цели и не могли добиться, ибо я принял достаточно суровые меры — это безумие. Я вас предупредил и теперь решайте: или я сейчас же везу багаж в Симский горный округ, где в горах есть хорошие места, точно нарочно для этого устроенные, или я отправляюсь в Екатеринбург. Теперь за вами слово. ( Эту фразу Яковлев зачеркнул. — П. М. ) И за последствия я не ручаюсь. Если багаж попадет в руки, то он будет уничтожен. Раз они шли на то, что если придется погубить меня и мой отряд, то, конечно, результат будет один. Итак, отвечай: ехать мне в Екатеринбург или через Омск в Симский горный округ. Жду ответа. Стою на станции с багажом» . [557] Алексеев В. Указ. соч., с. 58–59.

Это телеграмма Яковлева лживая от начала до конца. Мы видели, что никаких серьезных инцидентов между Отрядом особого назначения и прибывшими в Тобольск уральскими отрядами не было, если не считать попыток перевезти Царскую Семью в тюрьму. Но и эта попытка даже близко не приближалась к кровопролитию. Никаких серьезных попыток отбить «багаж» по дороге уральцами так предпринято и не было, и все эти попытки оказались не более чем возможными намерениями. Никаких серьезных мер против «мятежников» Яковлев не предпринимал. Ситуация с Неволиным вообще непонятна: то он арестованный, дающий показания, которого, впрочем, сразу же Яковлев отпустил, то он перебежчик, предупреждающий Яковлева, и главный его союзник в отряде Бусяцкого.

В этой телеграмме Свердлову есть одна очень странная фраза: «Предлагаю свои услуги по охране багажа вплоть до ликвидации». О какой ликвидации идет речь? Первой приходит мысль о физическом убийстве Царской Семьи. То есть получается, что Яковлев заранее знал о предстоящем ее убийстве, которое должно было произойти не раньше установленного срока. Но, может быть, слово «ликвидировать» в устах Яковлева имело какой-то иной смысл? Действительно, на профессиональном языке жандармов, который, безусловно, знали и революционеры, слово «ликвидировать» означало — арестовать. То есть, возможно, Яковлев предлагает свои услуги по охране Царской Семьи вплоть до ее ареста большевиками. И все-таки это слово представляется очень странным.

По нашему мнению, посланная Яковлевым телеграмма написана на условном языке. Скорее всего, она, или ей подобная, была предусмотрена Свердловым и Яковлевым еще в Москве. Главный ее смысл — дать понять Свердлову, что все идет по плану и одновременно дать ему возможность продолжать игру. Эта телеграмма предназначалась не только Свердлову, но и тем, кто ждал появление Императора в Москве. Она открыла счет ряду обоюдных дезинформационных действий Яковлева и Свердлова, главным смыслом которых было создание впечатления захвата Царя уральцами, в связи с чем его продвижение на Москву невозможно. Казалось бы, что текст телеграммы не соответствует этим нашим предположениям: ведь Яковлев, наоборот, говорит о невозможности следовать в Екатеринбург изза угрозы убийства в нем Государя. Но если представить, что телеграмма предназначалась не только Свердлову, но еще кому-то, кого надо было убедить в невозможности следования Императора в Москву, то текст Яковлева полностью соответствовал началу этой дезинформационной игры.

Получив яковлевскую телеграмму, Свердлов мог показать ее тем, кто ждал Царя в Москве, и сказать, что возникли трудности с проездом. Сейчас делается все, чтобы обезопасить Царя и доставить его в Москву другим путем, возможно, через Омск. Кстати, заметим, что Омск предложил Свердлову сам Яковлев. Впоследствии Яковлев всюду будет писать, что Омск был предложен Свердловым без объяснения причин. «На телеграфе я пробыл около 5 часов, пока определенно не сговорился со Свердловым, который дал мне инструкцию немедленно ехать в сторону Омска» . [558] Последние дни Романовых, с. 69.

Зачем Яковлеву понадобилось скрывать то обстоятельство, что Омск был предложен им, а не Свердловым? Да потому, что в конце 20-х годов его действия по перевозу Государя в Екатеринбург были определены официальной советской «историографией» предательскими, и Яковлеву было необходимо подчеркнуть, что это Свердлов, а не он сам решил везти Царя в Омск. Кроме того, в случае оглашения яковлевской инициативы по Омску, пришлось бы оглашать и сведения про Симский горный округ, где Яковлев намеревался укрывать Царя «вплоть до ликвидации», а это, в свою очередь, вызывало вопрос: а зачем это было нужно, если был дан приказ везти Царя в Екатеринбург? Для чего комиссар Свердлова собирался спасать Царя? Ясно, что вразумительных ответов Яковлев дать бы не смог, а потому предпочел отдать всю инициативу Свердлову.

Отправив телеграмму Свердлову, Яковлев, по его словам, в ожидании ответа отправил другую телеграмму Голощекину, которую мы приводили выше. В ней Яковлев фактически повторил все то же самое, что и в телеграмме Свердлова, за исключением Омска и Симского горного округа. В телеграммах Свердлову и Голощекину нет времени их отправки и получения. Нет времени и в телеграфных переговорах Яковлева со Свердловым из Тюмени. А они имеют важное значение.

В отсутствии времени на телеграммах, нам придется руководствоваться воспоминаниями Яковлева, хотя мы уже могли удостовериться, какой из него правдивый свидетель. Яковлев в своих воспоминаниях пишет, что телеграмму Голощекину он отправил после того, как связался со Свердловым.

Если это так и телеграмма Голощекину была послана после телеграммы Свердлову, то совершенно непонятно, почему, не дождавшись ответа Свердлова, то есть высшей инстанции Советской власти, Яковлев посылает телеграмму нижестоящей, с прямо-таки паническими нотками и с просьбами обеспечить сохранность «багажа» и его самого? При этом Яковлев даже не упоминает, что послал телеграмму Свердлову с полным отчетом о мятежных действиях екатеринбуржцев, а ведь упоминание этого, по логике вещей, было бы ему большой поддержкой. Вместо Свердлова Яковлев упоминает Совет Народных Комиссаров, который «клялся меня сохранить» . Все это можно было объяснить конспирацией, если бы речь шла о ком-либо другом, кроме Голощекина. Но Голощекин, доверенное лицо Свердлова, хорошо знал все детали проводимой операции. Рассказывать ему про Совет Народных Комиссаров не имело никакого смысла. С учетом посланной телеграммы Свердлову, тем более непонятными выглядят вопрос Яковлева Голощекину о гарантиях и последние слова: «Я сижу на станции с главной частью багажа и как только получу ответ, то выезжаю. Готовьте место» . Как мог Яковлев, не получив ответа от Свердлова, ставить свою дальнейшую поездку в зависимость от ответа Голощекина? И как мог Яковлев, не получив гарантий Голощекина, говорить, «как только получу ответ, выезжаю. Готовьте место» ?