Леонид Млечин - Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

Разумеется, я не боялся, что он донесет на меня. Я убедился в его порядочности. Я думал о том, как бы своими разговорами не поставить его в двусмысленное положение.

Когда его приняли в разведшколу, он решил жениться. Начальник курса пришел к нему домой познакомиться с будущей женой чекиста. Седовласый полковник снял пальто и, потирая руки, с порога строго спросил:

— Так, где у вас книги?

Книг оказалось не так много, но, когда полковник угостился пирогами, которые все утро пекла невеста, он расчувствовался и благословил брак.

Однажды мой приятель пришел ко мне с женой и товарищем, с которым вместе учился: аккуратный, неприметный молодой человек с очень внимательным взглядом. Они уже были веселые, а у меня хорошо добавили.

В какой-то момент жена моего друга отвела меня в сторону и пожаловалась:

— Ты обратил внимание, что мой пьет, а этот только пригубливает? Завтра доложит куратору курса, что мой злоупотребляет алкоголем.

— Зачем? — искренне удивился я.

— Распределение близится. Завидных мест мало, а желающих много.

Все курсанты мечтали о зачислении в ПГУ, Первое главное управление КГБ — внешнюю разведку. Но известно было, что возьмут не всех.

— В ПГУ нужно въезжать на белом коне, — говорил слушателям начальник курса и требовал только отличных оценок от тех, кто хочет служить в разведке.

Главный упор — помимо специальных дисциплин — делался на изучение иностранного языка. Успехи в его изучении сильно влияли на распределение. Оперативные отделы, которые занимались Северной Америкой, Западной Европой, Японией, выбирали и приглашали к себе тех, кто, как минимум, хорошо освоил язык.

В разведшколе учились год или два. Двугодичники, получавшие полноценное языковое и страноведческое образование, с некоторой долей высокомерия относились к одногодичникам.

Выпускникам присваивали следующее звание, и новоиспеченные старшие лейтенанты приступали к службе на новом поприще. Те, кому повезло, оставались в Москве — в Первом главном управлении КГБ. Путин, проучившийся год, был возвращен в ленинградское управление и зачислен в 1-й (разведывательный) отдел. Четыре с половиной года Путин проработал в родном городе.

Разведотдел в ленинградском-управлении был создан в январе 1952 года. До этого такие отделы были только в республиканских министерствах госбезопасности. В 1952-м решили поднять уровень ленинградского управления, второго по значению в стране. После смерти Сталина органы госбезопасности подверглись серьезной реорганизации, но разведотдел в ленинградском управлении сохранился.

Чем занимался разведотдел ленинградского управления?

Об этом пишет в своей книге отставной генерал-майор госбезопасности Олег Калугин, бывший начальник Путина. В 1980 году Калугина отправили из центрального аппарата в Ленинград первым заместителем начальника областного управления. Ленинградские коллеги показались профессиональному разведчику безнадежными провинциалами.

«Я был потрясен убожеством, — пишет Калугин, — отсутствием реальных дел и перспектив их заведения. Ни одного сигнала по шпионажу или антигосударственной деятельности. Сплетни, пересуды, жалкие потуги выдать болтунов за политических противников, доносы на сослуживцев — вот к чему сводились заботы моих подопечных... Оторванные от оперативных реалий, не имея представления о методах и тактике работы западных спецслужб, они варились в собственном соку, издерганные бесконечными понуканиями разоблачить шпионов и антисоветчиков...

Меня особенно умилял повторявшийся каждый год клич искать. агентов-нелегалов, заброшенных с Запада и осевших в сельской местности для того, чтобы в день X, под которым подразумевался канун ядерной войны с Америкой, выступить в качестве некоей подрывной силы в тылу советских войск... Ни одного шпиона за двадцать лет управление не поймало, хотя израсходовало десятки миллионов рублей на поиски этих неуловимых фантомов...»

Чем занимались офицеры разведотдела ленинградского управления?

Пытались «разрабатывать» иностранцев, которые попадали в город, в надежде кого-нибудь из них завербовать. Прежде всего интересовались иностранными моряками, как морально нестойкими, — с ними знакомились в так называемом Интерклубе, заполненном агентами КГБ.

«Разрабатывали» советских людей, которые ездили за границу, — на предмет их зарубежных контактов.

У меня был знакомый, который примерно в те же годы работал в разведотделе КГБ одной из Прибалтийских республик. Работа у него, помню, была самая что ни на есть муторная: он обходил людей, которые съездили за границу — в командировку или в туристическую поездку, — и выспрашивал, что они там видели и слышали.

Времена были уже не свинцовые, многие его просто выставляли за дверь, откровенно над ним издевались. Но он терпел, потому что была цель. И его стойкость была вознаграждена: он сумел перевестись в Москву, в центральный аппарат, а вскоре поехал за границу под журналистским прикрытием...

Владимир Путин служил, видимо, неплохо, получил майорские погоны и был отправлен в Москву на переподготовку — в Краснознаменный институт имени Андропова (теперь это Академия внешней разведки). А потом поехал в первую и последнюю загранкомандировку — в представительство КГБ в Германской Демократической Республике. Это был 1985 год.

Молодой человек, пожелавший стать разведчиком, выбирал сферу деятельности, в которой не действуют обычные правила морали и нравственности. Задача разведчика — уговаривать других идти на преступления: ведь завербованного агента заставляют красть документы, выдавать секреты, лгать всем, включая самых близких, предавать друзей и Родину. И при этом офицер-вербовщик знает, что его агент может закончить свои дни за решеткой или даже погибнуть.

Для того чтобы с чистой совестью и уверенностью в собственной правоте заставлять других преступать закон и мораль, надо, видимо, что-то изменить в себе. Циниками, как и солдатами, не рождаются, а становятся.

Специалисты уверены, что работа в разведке сама по себе наносит тяжелый ущерб психике разведчика. Он вынужден постоянно вести двойную жизнь. Вот почему в разведывательной школе слушателей пытаются морально вооружить, объясняя, что во имя Родины надо идти на все.

Впрочем, сотрудники спецслужб — такие же люди, как и все. Среди них есть и дураки, и умные, дальновидные и недалекие, порядочные и не очень. Есть, конечно, черты, характерные именно для сотрудников спецслужб или, во всяком случае, для большинства из них.

Правила конспирации — на всю жизнь; болтунов в госбезопасности не терпят, хотя ничто человеческое и им не чуждо, и после обильных возлияний они иногда выкладывают женам то, что тем знать совсем не обязательно.