Леонид Млечин - Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

Министр обороны Павел Грачев приказал создать оперативную группу по Чечне в оперативном управлении Генштаба. Группу возглавил заместитель начальника Главного оперативного управления Генштаба генерал Анатолий Квашнин.

В Моздоке собрался высший генералитет. Директор Федеральной пограничной службы, генерал армии Андрей Николаев, который участвовал в этом совещании в Моздоке, сказал министру обороны Грачеву, что операция не готова. Об этом доложил потом и Ельцину. Генерал Николаев мог говорить откровенно, он Грачеву не подчинялся. К Николаеву не прислушались, потому что другие сулили быстрый успех.

Решение о военной акции было принято на заседании Совета безопасности. В него входили, помимо Ельцина: Павел Грачев, министр юстиции Юрий Калмыков (он, похоже, единственный был против военной операции), министр иностранных дел Андрей Козырев, Андрей Николаев (отсутствовал), директор Службы внешней разведки Евгений Примаков, председатель Государственной думы Иван Рыбкин, директор Федеральной службы контрразведки Сергей Степашин, министр по делам чрезвычайных ситуаций Сергей Шойгу, председатель Совета Федерации Владимир Шумейко...

— Как же все-таки было принято решение о начале войны? — спросил я у Георгия Сатарова.

— Я знаю, что разрабатывалось несколько разных вариантов действий. Те варианты, которые я знал, казались довольно осмысленными. Они не влекли за собой полномасштабную войну. И когда вдруг мы узнали, что вошли войска, — это было шоком. Я написал заявление об уходе. Но меня остановили коллеги: «Ты уйдешь, он уйдет... И кто будет советовать президенту? И что будет дальше?» Остановили меня.

— Но как же такой опытный человек, как Ельцин, мог втянуться в такую авантюру?

— Это же нормальная для первого секретаря обкома психология, — говорит Георгий Сатаров. — Он знает, что наша армия лучшая в мире. Поставьте себя на место этого секретаря обкома и подумайте: ну как не верить человеку, который говорит: «Борис Николаевич, там у них в Чечне, конечно, осталось несколько винтовок. Но все остальное у нас. Борис Николаевич, мы что, их за два дня не раздавим, что ли?» Да разве Ельцин мог думать иначе? Да и мы все были уверены в этом!..

Генерал Андрей Николаев считает, что «после известных событий 1993 года Грачеву нужна была маленькая победоносная война, которая бы доказала его личную состоятельность как военного человека и дала возможность стать первым маршалом России». Министр обороны тогда заявил, что если бы армия взялась за дело, то «одним парашютно-десантным полком можно было бы решить все вопросы в течение двух часов».

Я спросил генерала Николаева:

— Так, значит, Грачев был в 1994 году мотором военного решения?

— Думаю, что политический заказ исходил все-таки от Ельцина, — ответил Андрей Николаев. — А военное решение предложил Грачев.

— Ну, министр же не в одиночку рисовал карты наступления. Почему работники Генштаба его не остановили, если всем было понятно, что затевается авантюра?

— Понимаете, как сформулирована политическая задача, так она и реализуется в военном деле. Если говорят: пойдите и разгоните там бандитов — ну что же, для этого нужно два полка, два часа и все. А если бы поставили политическую задачу восстановить суверенитет России на этой территории, используя все методы, тогда бы готовились иначе. Мы начали военные действия против Чечни, а электроэнергию не отключили, нефтепроводы работали — это же полный бред. Не было никакой связи между политической и военной частью. Весь расчет строился на том, что мы придем, и они сразу разбегутся...

— Но как все-таки Грачев мог на это пойти?

— Грачев человек способный. Ему от природы много дано. Но его трагедия в том, что рядом не было достойных людей. Он сформировал окружение из льстецов, приближенных, как у нас говорят, к телу. Они заменили людей, которые могли бы заставить Грачева разбираться, вникать. Я в одном разговоре, будучи первым заместителем начальника Генштаба, сказал ему: «Павел Сергеевич, посмотрите, кто вас окружает. Это же холуи. А вы должны окружить себя сильными, прекрасно подготовленными в Генеральном штабе офицерами. Вокруг вас должны быть люди, которые с точки зрения знаний, опыта будут сильнее вас. Они должны заставить вас все время расти. Когда вам льстят, лично вам это ничего не добавляет». Я думаю, он мог вырасти до уровня вполне приличного министра обороны. Мог. Но не вырос...

Бывшие сотрудники министерства обороны говорили, что Грачев, вероятно, чувствовал, что его позиции заколебались, и хотел их укрепить успешной операцией в Чечне. На том историческом заседании Совета безопасности Ельцин спросил Грачева: «Сколько дней тебе надо на подготовку?» Грачев бухнул: «Три дня». Черномырдин и тот изумился: «Павел Сергеевич, ты хоть десять дней возьми». Грачев согласился: «Ну, неделя нужна».

Впрочем, близкие к Грачеву люди утверждали, что все было как раз наоборот: министр обороны предупреждал, что боевые действия примут затяжной характер. Но некоторые члены Совета безопасности возмутились нерешительностью министра, и тот вынужден был назвать нереальные сроки, чтобы избежать обвинений в трусости.

Генеральный штаб во главе с генералом Колесниковым был против этой операции и фактически устранился, как и командование сухопутными силами генерала Владимира Семенова. Подготовку операции вел штаб воздушно-десантных войск. Но десантники застряли в Ингушетии, и в бой пошли одни пехотинцы. Десантники себя сберегли...

У Дудаева было пять истребителей — три «МиГ-17», два «МиГ-15» и двести шестьдесят чехословацких учебно-боевых самолетов, которые теоретически можно было использовать как бомбардировщики. Из них подняться в воздух могли не более ста самолетов, остальные пошли на запасные части. Летчиков среди чеченцев было мало — нашлось четыре десятка человек, умеющих летать.

6 сентября 1994 года по случаю военного парада в День независимости они подняли в воздух эскадрилью чехословацких самолетов «Л-29» — «Дельфин».

В Москве опасались, что летчик Дудаев попытается разбомбить атомную электростанцию или химический завод. Поэтому федеральная авиация методично уничтожила все дудаевские самолеты — это началось с удара ранним утром 1 декабря 1994 года по аэродромам Калиновская и Ханкала. Чеченцы были застигнуты врасплох. Потом был нанесен удар по аэропорту Грозный-Северный, где уничтожили остаток чеченской авиации, в том числе личный самолет Дудаева. Потерь со стороны федеральной авиации не было.

Чечня располагала мобильными зенитными установками, крупнокалиберными зенитными пулеметами и даже двадцатью зенит-' ными самоходными установками «Шилка». У них были и переносные зенитные ракетные комплексы «Стрела-3», «Игла-1». Но большой опасности для федеральной авиации они не представляли. За всю войну сбили три самолета ВВС России, причем чеченцы — только два, третий врезался в гору из-за отказа навигационного оборудования.