Эксперт Эксперт - Эксперт № 06 (2014)

Кроме того, зачастую целесообразно не затаскивать в такие города внешних инвесторов, а оказать поддержку местному малому и среднему бизнесу. «В индустриальной Кандалакше Мурманской области разнообразный местный бизнес активно развивает всевозможные направления туризма, связанного с горными лыжами и мотосанями зимой и охотой-рыбалкой — летом, — рассказывает Сергей Ламанов. — Местная администрация осознает это и активно пытается поддержать этот тренд».

Оставайтесь с нами

Институт экономики города (ИЭГ) тоже заканчивает работу по типологизации моногородов и выработке набора мер поддержки в отношении каждого типа монопрофильных поселений. В основу типологии ИЭГ положено несколько ключевых факторов. Первый: градообразующее предприятие является государственным или частным? Здесь разная степень ответственности государства, и это определяет разные инструменты политики. Далее, в частных моногородах есть следующая развилка: ГРОП является базовым активом для частной компании-владельца или непрофильным? В зависимости от этого разное отношение собственника к развитию актива и, соответственно, разные риски для города.

Развернутое описание работы ИЭГ и ее результатов мы представим в одном из ближайших номеров «Эксперта». Ну и конечно, за нами — оперативный анализ нового списка моногородов и новых необычных кейсов работы с этими интереснейшими очагами немосковской жизни (подробные репортажи из Байкальска и Краснотурьинска вы найдете в № 15 нашего журнала за 2013 год и в № 3 за 2014 год).

Глобальная инвестиционная индустрия переосмысливает роль и модель функционирования «большой тройки» американских рейтинговых агентств. Регуляторам самое время поддержать национальных игроков рейтингового рынка

section class="box-today"

Сюжеты

Конкуренция и монополии:

Море волнуется

Удержать рынок

/section section class="tags"

Теги

Конкуренция и монополии

Сотовая связь

Телекоммуникации

/section

Чем сложнее экономика, тем выше наша зависимость от тех, кто оценивает, рейтингует, ставит печать качества на любой товар — автомобили, землю, ценную бумагу, бизнес для покупки. На финансовом рынке главные оценщики — рейтинговые агентства. В мире их более сотни. Когда-то скромные весовщики, в последние четыре десятка лет они приобрели влиятельность, все чаще не адекватную реальному качеству выставляемых ими оценок. Эти частные компании почти всемогущи. По мановению их руки падают рынки, из страны убегает капитал, а компании летят в пропасть. Мировой рынок кредитных рейтингов являет собой ярко выраженную олигополию. На «большую тройку» нью-йоркских агентств приходится 90% рынка. Это Standard & Poor’s (40%), Moody’s (40%) и Fitch (10%).

Снижение рейтинга той или иной страны на 3–10 шагов дает отмашку финансовому кризису, хотя, конечно, не является его причиной. Вдруг, как гром с небес, следует объявление: рейтинг снижен. Корея, Малайзия, Таиланд, Индонезия (1997 год), Россия (1998 год), Аргентина (2000 год), Уругвай (2002 год) — все эти кризисы национальных финансовых систем были серьезно усилены (увы, не «предсказаны») коллапсом суверенных рейтингов.

Конец синекуры

«Большая тройка» рейтинговых агентств числится одним из главных виновников мирового финансового кризиса 2008–2009 годов. Признается, что своими высочайшими ААА или АА++ они искусственно преуменьшали риск многоходовых, трансграничных, состоящих из множества участников конструкций секьюритизации массовых ипотечных ссуд, полученных семьями с низкими доходами в США. На глобальных рынках под высокий рейтинг создавались крупнономинальные структурированные продукты, базой которых были волатильные, рискованные активы.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

В рейтинговой отрасли стал доминировать коммерческий интерес в оценке рисков. Рейтинги начали завышаться, ведь за рейтинг платит тот, кто выпускает в свет финансовый продукт, и, конечно же, он заинтересован в том, чтобы рейтинг был как можно выше.

Система завышенных оценок посыпалась в сентябре 2008-го, когда глобальные инвесторы вдруг обнаружили, что активы, имеющие высочайший рейтинг и связанные с великими финансовыми именами, на самом деле являются воплощением убытков и потерь.

Именно тогда встал вопрос: что дальше? Какой должна быть судьба рейтинговой индустрии?

За следующие несколько лет в рамках финансовой «двадцатки» и международных финансовых институтов на эти вопросы был дан принципиальный ответ. Рейтинговые агентства должны стать информационно прозрачнее, раскрыть свои методики, урегулировать конфликты интересов (объективность в оценке рисков противоречит коммерческой заинтересованности в том, чтобы клиент получил более высокий рейтинг, заплатил и пришел вновь). Должно быть ужесточено государственное регулирование рейтинговых агентств (регистрация, надзор и т. п.). Предстоит пересмотреть модель «за рейтинг платит эмитент», ее результат — необъективность.

И наконец, следует тщательно вымарать «механическое» полагание на рейтинг из всех законов и правил, установленных государством для инвесторов. Пусть это останется их частным делом, а еще лучше, если они, особенно банки и другие институциональные инвесторы, будут опираться на свои внутренние системы оценки рисков.

Все это замечательно, но у развивающихся рынков (Россия — один из них) свои особенности. Судьба рейтинговых агентств на этих рынках — скорее «полный вперед», чем «шаг вперед, два шага назад».

Местные атакуют

Развивающиеся рынки для глобальных инвесторов — дорога страха. С одной стороны, сверхвысокая доходность, с другой — экстремальные риски. Чужой язык, свои правила и обычаи, неизвестные имена, суды, в которых не досудишься, риски, которые нельзя оценить. Обычное решение — полагаться только на международные рейтинговые агентства («большая тройка»), глобальные аудиторские компании («большая четверка»). Хочешь денег в Лондоне или во Франкфурте — иди только к признанным в Сити юридическим именам или инвестиционным банкам.

Но это неправильно. Объективно существует национальный интерес в том, чтобы крупнейшие инфраструктурные институты, формирующие ядро экономики, находились, хотя бы отчасти, в «местной» собственности (биржи, рейтинговые агентства, консалтинг и аудит, пресса, коммерческие и инвестиционные банки, депозитарии и т. д.). Чтобы они взращивались, становились предметом гордости, национальной маркой, начинали успешно конкурировать с иностранцами не только на своем рынке, но и на внешних. В конце концов, рейтинг — это власть, инструмент влияния. Китайское рейтинговое агентство Dagong говорит о себе как о «возникающей мировой силе в области кредитного рейтинга», об «интернационализации национального бренда» как стратегии развития.