Лариса Бабиенко - Как живется вам без СССР?

Хотя… пояс, который часовой, один. Впрочем, и планета одна. Это по нашим временам с новыми технологиями скоростей уже почти как одна деревня. Потому вполне возможна была бы встреча на той деревенской улице, когда все же не обойти, не разминуться друг с другом. Не поторопилась ли? А был ли и Хади настойчив в том, чтобы удержать около себя любимую женщину? Что, в конце концов, он для них двоих сделал?

Хорошо путешествовать с курсором! Вот плывешь вместе с ним в Австралию, здороваешься с бушменами. Узнаешь, что такое бумеранг. Удивляешься, что в Таиланде, когда отправляются на сбор кокосовых орехов, в бортовушку сажают не людей, а обезьян, которые на плантации деловито спрыгивают на траву, мгновенно устремляются к вершине пальмы и скидывают за день на землю почти весь урожай с сотен деревьев.

Через минуту ты — в лаборатории Теслы в Колорадо Спрингс, на его двадцатиметровой башне, вокруг которой вьются огненные змеи, шипят, кусаются, кидаются под ноги прохожим. От них то и дело шарахаются местные жители. Но все человечество от них не шарахнулось. И благодаря Тесле теперь ярко освещен электричеством каждый дом на планете.

Вдруг курсор показал, что многочисленный род Хади, все его родственники и однофамильцы, перебрались в Европу и Америку. Вот это миграция! Прапрадедушка — из африканской деревни у воды с тесаком в руках боролся с европейцами за независимость, а правнуки — сами сиганули в Париж и Нью-Йорк! Лишь через век. То есть, получив образование, сразу же кинулись в приймаки… обустраивать чужие края. И пристроившись хотя бы с краешку, на любом унизительном пятачке, тут же пополнили собой многочисленный класс образованных босяков. Прежде рабов на веревках тащили на чужие континенты, теперь они сами охотно кидаются под ноги рабовладельцам, мол, будьте любезны, возьмите, пожалуйста! У вас тут лучше, а я и дом, и предков своих презираю… Ну, не повезло, не там я родился, поверьте, я большего стою… Пожалуйста, оцените!

Вот это кульбит эпохи! Человечество по сей день не может реально обойтись без рабства… хотя бы в душе. Выходит, что прав Чехов, когда-то заметивший, что самое трудное в жизни — выплюнуть из себя невольника, раба, вбитое кем-то в человеческую душу ощущение нетопыря, стесняющегося и своих рек, и своего рода. Попробуй-ка написать об этом времени без пиара, чтоб никого не задеть и не обидеть ненароком…

Но Хади остался дома. Посреди войн, океана несправедливости и нехваток. Лишь он каждый день ходит в университет и преподает студентам ядерную физику. Значит, по сей день, как солдат, стоит на том посту, на который когда-то много лет назад поставила его Компартия. И в нем-то она не ошиблась, как ошиблась когда-то в других.

Африка когда-то упустила эру пара, эру электричества… По сей день две трети жилищ на материке без переменного тока Теслы. Пожалуй, и ядерная фаза скользит уже мимо этого континента. Ну, должен хоть кто-то, несмотря на длительные этнические войны, резню, обстрелы сел и городов, несмотря на упорный роман человечества с субстанциями, уводящими людское сознание в мираж и иллюзии, в жестокость и рознь, а не в реальность, должен же кто-то все эти годы оставаться с молодежью, чтобы вместе с не набалованными, но талантливыми парнями, живущими в излучинах африканских рек, мечтать о первой галактической экспедиции, которая отправится в недосягаемые пространства Вселенной и с африканской земли! Ну, хоть один вечный двигатель кому-нибудь в Африке помешает?

Курсор двинул дальше, хотел было убежать в ботанический сад Рио-де-Жанейро, но вдруг замер около соболезнования, которое выражал Хади по поводу смерти крупного голландского физика, а под текстом — адрес его электронной почты! И сразу же всплыли в памяти церквушка у края обрыва, кусты под огромными снежными розами, укутавшиеся в изморось елки.

«Писать или не писать? — думала Анна и поежилась, будто окунулась в холодные и одновременно — кипяточные недра далеких воспоминаний. — Писать или не писать? А, была, не была!».

Письмо было самым кратким в мире и сдержанным:

«Привет. Анна».

Интернет вышвырнул во Вселенную ответ через полчаса:

«О, Анна! Как ты меня нашла? Это чудо! Огромное тебе спасибо. Сейчас у меня много работы. Я принимаю экзамены у студентов. Но в августе непременно буду в Москве!».

Каддафи… Первого сентября 1969 года молодые офицеры, принявшие на своем подпольном съезде лозунги египетской революции 1952 года «Свобода, социализм, единство», ворвались во дворец короля Идриса, лечившегося в это время в Турции, блокировали иностранные базы, захватили ночью радиостанцию в Бенгази. В семь утра молодой капитан Каддафи из берберского племени аль-каддафа, родившийся в бедной бедуинской палатке, выступил по радио и сказал:

«Все, кто был свидетелем священной борьбы нашего героя Омара аль-Мухтара за Ливию, арабизм и ислам! Все, кто сражался на стороне Ахмеда аш-Шерифа во имя светлых идеалов… Все сыны пустыни и наших древних городов, наших зеленых нив и прекрасных деревень — вперед!».

Монархию офицеры свергли. У страны теперь было иное название — Ливийская Арабская Республика.

Муаммар Каддафи, уже председатель Совета революционного командования и верховного главнокомандующего, обнародовал пять принципов новой политики: ликвидация принятых в монархии законов, замена их законами, основанными на шариате; поощрение исламской мысли; репрессии против коммунизма и консерватизма. Чистка всех политических оппозиционеров — кто выступал против или сопротивлялся революции, а это коммунисты, атеисты, члены Братьев-мусульман, защитники капитализма и агенты западной пропаганды.

С такой неразборчивой политической мыслью трудно ли было сорвать с неба самолет и со спокойной совестью отправить его пассажиров на казнь, лишь потому, что они были коммунистами, хотя бы из чужой страны? Каддафи видел на примере Египта, что своих единомышленников из других стран Советский Союз реально не защищал, потому Муаммар, кого только мог, с левыми взглядами — тут же сажал в тюрьму. Коммунистическая партия в Ливии так и не возникла.

Кстати, в те годы и президент Судана Джафар Нимейри невероятно осмелел, когда увидел, что репрессии Насера против египетских коммунистов не встретили никакого сопротивления со стороны СССР, потому также спокойно вешал восставших левых на центральной площади столицы.

Новое руководство Ливии вывело из страны чужие военные базы, национализировало собственность крупных иностранных нефтяных компаний.

А дальше? Как сообщает Интернет, отслеживающий каждое мгновение ливийской ситуации, сто тысяч итальянцев, в большинстве своем простые работяги, были вышвырнуты из страны без какого-либо имущества. Затем верные шариату революционеры разрыли могилы мертвых итальянцев, устроивших в начале двадцатого века колониальную войну в Ливии.